– Что случилось, Альбия?
– Ничего, – в ответ на вопрос Марка выдохнула девушка, глядя на него изумлённым взглядом.
– Ты устала или чем-то опечалена?
– Ни то, ни другое.
– Или то и другое?
С этими словами Марк наклонился к Альбии, и в прибывающем утреннем свете резче проступили на его лице тени, придавая ему сходство со скульптурным изображением. Ещё ярче обозначились мужественные черты и ещё глубже, таинственнее стало выражение блестящих глаз.
А она стояла перед ним, неподвижная, напрягая все силы, чтобы скрыть своё волнение, боясь, что он разгадает её истинные мысли и чувства.
– Не пытайся обмануть меня, Альбия. Ты опечалена настолько, что ещё одно слово – и на твоих глазах снова появятся слёзы.
Он всё видел! Видел тогда и, наверное, сейчас! – испугалась Альбия. Она смотрела на Марка и пыталась по выражению его лица понять, о чём он думает. Но взгляд его чёрных жгучих глаз был непроницаем; лёгкая улыбка затаилась в уголках его красивых губ.
Мгновение оба, точно окаменев, молча смотрели друг на друга.
Короткий вздох берегового ветра набросил распушившиеся волосы на лоб Альбии, и она, вздрогнув от утренней прохлады, зябко повела плечами. Будто освобождалась от сна, в плену которого пребывала всю эту долгую чудесную ночь.
Но Марк Блоссий всё ещё стоял рядом – не во сне – наяву и смотрел ей прямо в глаза. Однажды такой же взгляд испугал её...
– Оставь меня в покое... прошу тебя, – прошептала Альбия, отступив от него.
Она хотела ещё что-то сказать, но не договорила и, как будто желая убежать не только от Марка, но и от самой себя, торопливым шагом направилась в отведённую для неё каюту.
Альбия сидела в каюте без сна, снова и снова восстанавливая в памяти образы минувшей ночи. В какой-то миг она почувствовала, что задыхается. Марк нужен ей! Жить без него невозможно. Как невозможно жить без воздуха, без воды, без солнца... Эта страсть вошла в неё, словно остриё стрелы, которую назад не вырвать.
Но, как бывало прежде, какой-то голос, напоминавший голос Пинарии, снова взывал к ней: «Альбия, спасайся! Бойся его!». А другой отвечал, что уже поздно, что тот, у кого сердце билось так, как у неё от взгляда Марка Блоссия, кого пронизывал такой трепет, как её, когда он приближался к ней, кого, как её, обжигала огнём ревность, – тот погиб и спасенья ему нет.
Альбия с грустью подумала о том, что пора возвращаться в Рим. А ей так не хотелось покидать этот дивный край, и великолепную виллу Кальпурнии, и саму Кальпурнию, и, конечно же, не хотелось так скоро расставаться с Марком. Ведь когда ещё они смогут увидеться!
