Тут Кальпурния не выдержала и, вспыхнув, сухо заметила:
– Мы с Децием расстались. Счастлив или несчастлив он – это его дело.
– А я полагала, что вы стали так дороги друг другу, что одного из вас всегда должны интересовать дела другого.
Кальпурния вскинула голову и с подозрением посмотрела на гостью.
– Что это ты, Деллия, с умыслом или... – начала она сердитым голосом и не смогла сразу подыскать слово, – или из любопытства дразнишь меня? – окончила чуть погодя.
– Дразню? Я и не думала дразнить тебя, – изумилась Деллия и затем продолжила с напускным благодушием: – Напротив, мне тебя жаль. Да-да, Кальпурния, я искренне сочувствую твоему горю! Как тебе, должно быть, больно знать, что тебя предали самые близкие, самые дорогие тебе люди. Твой любовник бросил тебя ради какой-то рабыни, а сестра твоего мужа, забыв уважение к богам, покрыла себя позором, полюбив мужчину, несмотря на обет целомудрия. Но и этого было мало: в своё преступление она вовлекла тебя. О Кальпурния, что ты наделала!..
Слушая гостью, Кальпурния никак не могла понять, куда та клонит, и потому сказала с несвойственной ей суровостью:
– Ты порицаешь Альбию, и слова твои справедливы. Но что касается меня, я хочу спросить, ибо имею право это знать: откуда исходит обвинение?
Перед тем как ответить, Деллия немного помедлила и затем произнесла с загадочным видом:
– Из одного достоверного источника.
– Достоверного! – хмыкнула Кальпурния и, выпрямив спину, произнесла с поистине патрицианским достоинством: – Я не стану убеждать тебя, что чей-то безымённый донос не доказательство и на его основании ты не можешь обвинять меня, высокородную Кальпурнию, вдову Гнея Альбия...
Деллия тут же прервала её речь резким взмахом украшенной золотыми браслетами руки.
– Речь идёт не о доносе, а об убедительных показаниях свидетелей. Твои рабы, с одной стороны, и рабы дома Блоссиев, с другой, подтвердили, что ты не только знала об увлечении своей родственницы старшим из братьев, но и принимала непосредственное участие в этом гнусном преступлении. В римском праве такое преступление называется сводничеством, и за него предусматривается суровое наказание. Твой приятель, Овидий, уже осуждён за это и сослан на край света. Там он и останется до конца своих дней. Не сегодня-завтра ты присоединишься к нему...
– Довольно, довольно! – вскрикнула Кальпурния, меняясь в лице при мысли, что ей предстоит отправиться в изгнание, терпеть всяческие лишения и менять привычный жизненный уклад. – Чего ты хочешь? Моей погибели? Зачем ты пришла?
