Он повёл её другой тропой, выводя к крыльцу со стороны густого кустарника.
Всего четыре cтупеньки, но ноги переставлялись с трудом. Вспыхнул небольшой магический светильник,и только тут девушка сообразила, что придворный модник даже не заметил охранных артефактов. Или они не заметили его, беспрекословно подчинившись более сильному магу.
- Всё, что вы хотите, - Яна обвела взглядом лабораторию. - Я хотела бы только разобраться с рецептами, думаю, что вам её записи ни к чему.
- Верно, – Терчис подошёл к стеллажу, о котором ему доложили паучки. Один до сих пор качался на тонкой нити, еле заметной глазу, указывая на нужное место.
Переставил пузырьки на свободную полку, легко, без усилия, выдвинул доску. В углублении лежала толстая тетрадь, собранная из листов и прошитая грубой ниткой.
Рахнид бережно вынул записки, перелистал потёртые страницы и вынул тонкую тёмную веточку с тусклым коготком на конце.
- Вы искали это? – девушка вытянула шею со своего места, не решаясь пойти наверх и переодеть промокшее платье.
- Да, только это, - оранжевые глаза торжествующе сверкнули. Последний семнадцатый артефакт жизни был найден.
Хаффтор бережно погладил паучью лапку, полюбовался, как разгорается в янтаре огонь, почувствовавший родственную силу,и выскользнул за дверь. Больше его во дворце ничего не держало.
Впрочем, оставался еще один момент, который он хотел обговорить с будущим императором после сегодняшнего ужина у леди Аденицы…
Яну продолжало трясти и после его ухода. Ещё немножко посидев на кончике высокого табурета, она закусила губу и тряхнула головой так, что тюрбан сполз, а мокрые волосы разлетелись спутанными грязными прядями. Кричать и возмущаться – зачем? Кому она вообще нужна во дворце, особенно после смерти магистрессы? В словах рахнида не сомневалась ни на букву, ему не было смысла лгать.
Слегка пошатываясь, поднялась к себе в комнату, вытащила чистое платье и бельё. Другого тюрбана у неё не было, поэтому решила плюнуть и просто потуже заплести волосы.
Сил хватило, чтобы спуститься в подвал, встать под горячую воду. А там снова пришли слёзы.
Она мылась почти час, отмывая себя от тины и той грязи, которая, казалось, покрыла её всю мерзким липким слоем. В душе зрело решение – уехать обратно, вернуться в маленький провинциальный городок, даже если до конца жизни придётся варить мыло и зубные эликсиры. И ну её, эту столицу вместе с императорским двором, которые всё больше напоминали пауков в банке, пожирающих друг друга.
