В Африку миссионеров доставил самолет авиакомпании «ТРАНСАЭРО». Это была могучая, комфортабельная машина с крыльями. Она гудела и летела. Миссионерам было очень удобно: некоторые из них спали, некоторые ели, некоторые выглядывали в окна, некоторые ходили между кресел в туалет. Когда кто-нибудь из миссионеров заходил в туалет, то над туалетом загоралась надпись «Занято миссионером», и другие миссионеры, видя эту надпись, знали, что в туалете – друг.
Через четыре часа полета стюардессы стали разносить прохладительные напитки, сосательные конфетки и спасательные парашюты. Все миссионеры выпили по одной чашке лимонада, высосали по одной конфетке и надели по два парашюта. Один такой, а другой – запасной.
Вскоре над кабиной летчика замигал красный фонарь. Все миссионеры вышли из самолета и раскрыли парашюты. Через два часа должен был начаться рассвет, и миссионеры торопились делать добро.
А надо сказать, что негры еще не знали, что в Москве уже знали, что негры совсем не молятся. Поэтому все негры спали, как убитые, и не ждали никаких миссионеров.
Утром негры увидели, что они окружены белыми людьми, и очень испугались, потому что подумали, что их пришли убивать или порабощать. Белые люди всегда так поступали с неграми. Поэтому негры задрожали и спросили у белых людей:
– Мы должны будем теперь работать на вас?
– Нет, только молиться! – ответили добрые миссионеры, захлебываясь от смеха, – так их позабавила наивность черных безоружных великанов, которые раньше видели от белых одно только зло и еще не успели привыкнуть к одному только добру.
Однако негры не сразу поняли, что в этот раз их не будут убивать. Зато уж когда поняли, то-то было радости! Один негр даже умер от счастья. Миссионеры, конечно, не хотели радовать его так уж сильно. Он сам случайно так обрадовался. Как говорится: не было бы счастья, так не умер бы.
Через некоторое время от счастья умер еще один негр. Потом еще. Всего от счастья умерло не более восемнадцати негритянских семей. Согласитесь, цифра ничтожная, когда речь идет о счастье. Тем паче, что остальные лица негритянской национальности все-таки научились молиться и молились недель восемь-девять без перерыва, а потом это вошло в привычку. Они оказались хорошими учениками. Как говорится, заставь негра молиться, пока он не умер от счастья, а иначе – ищи негра в поле. Или в джунглях. Словом, убежит он иначе, потому что кто-кто, а нефы своего счастья не понимают.
