Я понятливо усмехнулась: старый Клык показывал местным жителям нового цербера. Так и должно быть, так обычно и делают. Аиму вон его напарник вовсе сказал, вести дозор и на него не оглядываться. Дему такого доверия не оказали, зато Владис сам зарубил молоденького жрача, на которого его вывел Око.
И никто никого не бросал и от службы не оттирал, матерые орденцы честно натаскивали молодняк.
Ну его, этого Камня. Вон, Гемос пока без Ока остался — завтра подойду к нему и попрошусь в напарницы. А там, глядишь, Навара и согласится к Камню перейти… Ну а не согласится — и пес с ним, успею осмотреться, она не за один день на ноги встанет!
— А ты как? — спросил Терек, и темные глаза любопытно сверкнули.
— Да так, — отмахнулась я. — Ехали — лаялись, доехали — поцапались, возвращались — грызлись. Думаю, завтра подеремся!
Владис радостно заржал:
— От твоего Камня три Ока сбежали, а от четвертого — он сам сбежит!
Вечерняя тренировка, ужин, купальни — и до своей комнаты я добралась, еле волоча ноги.
Вошла — и поразилась, до чего добротные в ордене двери: в комнате стоял такой жеребячий гогот, что пустой кувшин из-под вина дребезжал, а поди ж ты, за дверью тишь да гладь!
Пили церберы вчетвером, рассевшись прямо на полу. Тяжелые кружки, вяленое мясо ломтями, развалившееся на блюде вперемешку с кусками хлеба, луковица, надкушенная, словно яблоко — наметанный глаз привычно выхватывал детали сурового мужского застолья.
Не дожидаясь, пока меня позовут разделить веселье (потому что не позовут — вон как Камень пакостно ухмыляется), я прошла к своей койке прямо по “столу”, переступая через миски и чашки.
Вот зря он так, зря! Я ведь уже почти решила разойтись миром...
Не обращая внимания на прилипшие ко мне взгляды, стянула сапоги, аккуратно сняла оружейную перевязь: кинжал под подушку, Плясунью без ножен — сбоку кровати. Куртку зашвырнула в угол, все равно до гвоздя отсюда не дотянуться, а снова через их вышагивать — я им не цапля!
Предупредила братьев по ордену:
— Бухайте тихо! Разбудите — уе… убью!
Рухнула лицом в подушку, как был, и, уже засыпая, со злорадством отметила, что гогот так и не возобновился.
То ли мужики смутились, то ли все-таки не зря я начала свой путь в акрополе с того, что притопила Дерека Рыскача, правильная слава начала складываться! По крайней мере, мне уже верят когда я говорю, что уе... убью!
Я проснулась среди ночи от четкого ощущения чужого внимания.
