Мы определенно не созданы для работы в паре.
— Ваши к нам приезжали утрема, — рассказывал староста. — Мужик и девка. Представились, бляхи показали — всё честь по чести. Выспросили про детвору, что и как было, да и в лес ушли. А с тех пор больше не появлялись.
Поиск Ока дотянулся до околицы.
Танис раскачивала дар бережно, не торопясь. Я видел, что она умеет и по-другому — там, в Мухоловках, поиск разлетелся мгновенно, жесткий и требовательный.
Но там и цена ошибки была меньше.
— Как звали детей?
— Мик и Алкена.
Девочка. Плохо.
Танис дотянулась до леса и загнала в него дар на один перестрел, подсвечивая мир тусклой зеленью — ничего подозрительного.
— Возраст, когда именно пропали, во что были одеты, — начал перечислять я привычные вопросы, и осекся, когда Око коснулась моего локтя.
Но я уже и сам видел.
Твою мать! Не может быть!
В том, как видит мир Танис Болотная, я понимал только основное, для того, чтобы разобраться с деталями, нужно время и притирка. Но увиденное сейчас двух толкований не допускало: в лесу, не так далеко от деревни Горш (вряд ли дальше, чем в десяти перестрелах) кого-то лечили с применением нашей, орденской магии.
Заклинание щита сплелось само собой, еще в тот момент, когда я выскакивал со двора старосты. Меч надежной тяжестью оттянул правую руку. Если там лечат, а не воюют — то опасность, скорее всего, уже миновала, но все же, все же…
Потянувшись даром к нашему общему на двоих сейчас видению, я нашел Танис — позади меня, на десяток шагов, как и положено Оку, несется след в след легкими скачками, окруженная легким маревом защиты.
Раз поставила щит — можно надеяться, что и оружие наизготовку взяла, а что подраться девка не дура, я еще с утра убедился.
Мысль, что это вовсе не означает, будто она сумеет постоять за себя в реальном бою, а я уже отвык беречь кого-то, кроме себя, я гнал.
Место событий, подсвеченной мне Оком, призывно мигало в моей голове, и я несся со всех ног.
Утоптанная тропа сама вела в нужную сторону. Опушка. Лес. Вековые сосны.
Мы нашли их на свежей просеке. Рыжую голову Гемоса я узнал сразу. Молча, сосредоточенно он вливал свою силу в распростертую на земле Навару. Руки Клыка отчетливо дрожали.
На ходу сдернув с пояса фиал с исцеляющим эликсиром, я упал на колени рядом с церберами, выдернул пробку, начал отсчет:
— Раз, два…
Гемос не говоря ни слова стиснул челюсти бесчувственной напарницы, и на счет “три” исцеляющее тонкой струйкой потекло из фиала ей в рот.
