– Сахара нет, извини, – сказала девушка. – Если хочешь, куплю тебе батончик в фитнес-баре.
– Нет-нет, что ты! – застеснялась Маша. – Дорого, наверное.
В ее представлении спецпитание для спортсменов и культуристов было дорогим удовольствием.
– Ты теперь все ешь без сахара?
– Нет, почему же? Просто стараюсь держать себя в руках.
– Мне бы так, – тоскливо вздохнула Маша.
Она уже сто раз пыталась сесть на диету, но только больше набирала по ее окончании. А потом и вовсе забросила это неблагодарное дело.
Вода закипела. Приятельница подвинула к столу второй стул, и они уселись пить чай «с таком». То есть без вечных вкусняшек к чаю. Оказывается, Машке просто хотелось пить. Аппетит еще не нагуляла. Они начали болтать о том, о сем, вспоминая институтские времена, когда раздался игривый мужской голос:
– Тук-тук!
Подтянутый загорелый мэн лет сорока пяти постукивал номерком. Катя не спеша встала, улыбнулась ему, как старому знакомому, и выдала куртку.
– Как дела молодые? – поинтересовался он.
– Все пучком! – ответила гардеробщица. – А ваши успехи?
– Уже по три «блина» на жим лежа! – похвастался он. – Устал только.
– Так в баньку идите. Вроде, Лиза говорила, сейчас свободно.
– А что, это мысль, – обрадовался он. – Давай, принимай обратно. И простынку мне.
Он снова протянул Кате куртку и пятьдесят рублей. Та выдала простыню, запаянную в пакет, как в поезде, и мужчина пошел внутрь по коридору. Деньги девушка кинула в жестяную коробку, записав в тетради.
– Кать, простыни…
– Возвращают раз в неделю из прачечной. Просто выдаю и записываю. Банщица в конце недели подводит итог и пробивает, а использованные отправляет в прачечную сама. Кассового аппарата тут нет, только на ресепшене, но там другие услуги.
– Ясно.
– На чем мы там остановились? – продолжила разговор Катя с того места, где они прервались.
– На том, что Гришка с Осеевой поженились, а недавно развелись. Причем она беременная, – напомнила Маша. – Я не знала. Ты-то откуда знаешь все это?
– Так они сюда ходят, – рассмеялась девушка. – Он в качалку, она на фитнес. Детей оставляют в «детской комнате», то есть в игровой. У нас, кстати, воспитатель недавно требовался, жалко, я не знала…
– Я тоже не знала, что придется увольняться, – снова загрустила Маша. – Теперь работу искать. Если до конца ноября не найду, придется встать на учет.
– Ладно, не переживай. Все поправимо, кроме смерти.
– Это точно.
Опять вспомнилась полная беспомощность, когда умирала тетя Тоня. Слишком поздно люди поняли, что лежащая на улице женщина вовсе не пьяна, слишком поздно приехала скорая, которая потом долго, теряя драгоценное время, возила ее то в «севрыбу», то в городскую, то в областную, пока не соизволили принять в приемном покое женщину без документов и полиса. Слишком поздно племянница узнала и разыскала пропавшую тетю. А полиция, как обычно, не хотела принимать заявление о пропаже человека.
