– Не благодари. Потом, потом…
Девушка вышла, и Нина Федоровна тоскливо вздохнула.
«Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».
Особенно такая вот, плотская и потребительская. Ну вот, еще на одного нормального человека в фирме меньше. У самой была дочь примерно такого возраста, как тут не понять! Если бы ее родное лапали, она бы убила на месте негодяя.
***
Инна Волкова рассматривала себя в настенное зеркало, поворачиваясь то так, то эдак. Грудной сын сладко чмокал в детской кроватке рядом. Двухлетняя дочь играла на ковре в центре комнаты.
– Что-то не так? – поинтересовался муж, который давно оделся и собрался в офис.
На его взгляд Инна была… как обычно. Хрупкая и нежная, миниатюрная, она не раздалась даже после вторых родов. Фигура все та же, стройная и без особых выпуклостей. Короткие темные волосы задорно ершатся на макушке, а на карие глаза ниспадает челка.
Но женщин ему никогда не понять. Инна выглядела расстроенной.
– Сергей, мне надо на фитнес.
– И?
Он понял, к чему она ведет, и мужчине это оч-чень не понравилось. Прошлая жизнь, о которой Волков не особо распространялся, была насыщенной и приучила во всем страховаться. Мужчина любил все контролировать.
– Ну, у тебя же спортивный центр, – сказала жена.
– И? – повторил он, почти ни на что не надеясь.
Инна обычно соглашалась с ним, но в важных для себя вещах гнула свою линию. Не переупрямить, это у них с братом семейное.
– Я хочу туда абонемент, – сказала жена, снова развернувшись боком к зеркалу. – Надо.
– Надо так надо, – подошел он к ней сзади и, нагнувшись, поцеловал в шею.
Ей стало щекотно, и она тихо фыркнула от смеха. Развернувшись, молодая женщина поймала его губы своими. Стало не до выяснения, кто тут прав.
– Погоди хотя бы месяц-полтора, – сказал он, размышляя, не нанять ли ей охранника. – Сейчас еще рано. Ты еще не восстановилась.
– Да я просто заранее сказала, – улыбнулась она.
– А с кем детей оставить?
– Брат посидит.
***
Маша уныло брела домой. Решила прогуляться пешком, чего обычно не делала. Вообще-то у нее был проездной. Энергия в конце дня кончалась, батарейки пустели, и хотелось проехать четыре остановки, закрыв глаза и ни о чем не думая.
Но сегодня она изменила своему обыкновению. В сумочке грела душу трудовая книжка. Запись, сделанная четким почерком Нины Федоровны, гласила, что она уволена по соглашению сторон. Внутри – сложенная вчетверо отличная характеристика и копия приказа об увольнении за подписью зама. Супер!!!
