Самолёт уже парил, уши закладывало, тошнота подкатывала к глотке, а препод-инструктор как ни в чём не бывало прохаживаясь по салону, давал наставления и краткие указания, что делать, когда и как…
Не знаю, как другие, но я глохла от ужаса, потому что кошмар был явью, и сейчас нам предстоял спуск на землю с парашютами!
— А разве инструктаж на земле… — промямлила, цепляясь за разумное.
— Всё что нужно, у вас есть! — отрезал злобный упырь с таким лицом, будто я ляпнула несусветную глупость.
Я затравленно покосилась на остальных — бледные, испуганные, вжимались в борт самолёта и отчаянно причитали/молились. Уж не в курсе кому, но явно их молитвы не достигли цели.
Упырь широким жестом распахнул дверцу посередине борта:
— Первый, готовьсь! — отдал распоряжение препод.
Мы дружно ахнули. Я так, что затылком ударилась о металлическую стенку, таращилась на побледневшего Фрейна. Бедолага замялся, и его, точно щенка, швырнули в распахнутый проём.
Вот тогда и остальные забились в ужасе, но упырю было плевать. Он методично, размеренно отправлял адептов в свободный полёт одного за другим, и лишь редкие шагали сами. А вот я знала наверняка, что сама — ни за что. Я вообще дико боялась высоты, а когда прозвучало моё имя, и рядом остановился упырь, отчаянно замотала головой:
— Нет! Я против! Не давала согласия... — концовку орала, брыкаясь и лягаясь в крепких тисках изверга-препода, решившего и мой полёт взять в свои руки.
Без сюсюканья, уговоров, схватил за шиворот и поволок к выходу.
— Елисия Чарльстон, — с шипением чеканил упырь, — хватит истерить! Ожидание смерти, страшнее самой смерти!
Он, по ходу, получал истинное наслаждение от нашего страха.
Пихнул меня в дыру…
Инстинкт самосохранения сработал, как часы, и я, уже глядя в бездну, растянулась, точно человек-резинка — упёрлась руками-ногами в проём, не позволяя выпасть. Вокруг бил ветер, меня жутко качало, от свиста и ужаса глохла, но сражалась за свою жизнь:
— Я на вас в суд пода-а-а-ам… — это уже орала, получив толчок в спину и падая в пустоту неба.
Сердце вслед за мной ухнуло в пустоту. Меня накрыла тягучая темнота, зато стало легко и свободно, и я бы там отдыхала, нежилась, спасалась от жестокой реальности, да кто-то злой в моей голове рявкнул:
— Не раскрылся основной, не фиг дёргать запасной!
Да так, что распахнула глаза и тотчас попала в тот же кошмар — я парю... правда, как подбитая птица.
То тут, то там висели купола/грибочки/адепты, а вот я… стремительно и уверенно падала... точно мешок с картофелем.
