Толпа пуще голосить начала:
— Во даёт.
— Он её как альфа приструнил.
— Она его слушается.
— И что ты хочешь? — хмуро уточнил Шайх. — У нас нет никого, кто бы с ней...
— Я... сам попробую её вернуть, — кивнул Войр.
— Уверен? — помрачнел Шайх. — Ошибка может стоить жизней, — от этих слов по жилах побежал холод. — Она больше не твоя пара. Связи между вами больше нет...
— Есть, но слабая, — отчеканил оборотень. — И я не для пары её вернуть хочу. Эйза была мне дорога. В память о былом я должен попробовать.
Толпа возмутилась:
— А если она нас задерёт?
— Ей не место…
— Никто не будет с ней…
Войр не огрызался, не рычал, но взгляд, которым окидывал адептов, был красноречивей и внушительней всего. И толпа его очень хорошо понимала — как по команде умолкала.
Не знаю почему, но мне нравился рассудительный тон оборотня. Мне нравился его голос и это… просто нереально мужское поведение. Выдержанный, мрачный, решительный.
Он и правда напоминал волка. Одинокого, гордого, опасного.
— Хорошо, — это решение ректору далось нелегко. Было видно, как в нём боролись прагматизм и надежда. — Но не в этом корпусе, а в закрытом. И обязательно за решеткой. Под твоим неусыпным контролем. На всякий загляни в лазарет, пусть тебе дадут успокоительного для неё.
— Войр тоже решил себя развлечь игрушкой? — из мыслей выдёрнул слишком спокойный голос Грознича. Прозвучал над самым ухом. И так резко, что вздрогнула.
— Мне всё равно, — огрызнулась, отшатываясь от упыря.
Мурашки от него.
— Всё равно, и поэтому стоишь и следишь за этим цирком?
— Ну хоть какое-то развлечение. И оно — не я! — выдавливаю едкую улыбочку. — Разнообразия ради...
— Ахаха, — тихо посмеялся Грознич, — вот ты и стала на чуточку ближе к нам, — невозмутимо обронил, без особого интереса глядя на происходящее у дерева.
— Вот, уж, нет… — вспыхнула я.
— Чувствую толику ревности.
— Бред! — теперь негодовала.
— Не лукавь, — снисходительно хмыкнул Шепс.
Ох и хотелось треснуть его за это непрошибаемое высокомерие.
— Я прекрасно знаю, что в твоей голове.
— Спасибо, что напомнил, — тряхнула головой. — Рада, что моя кровь тебе пришлась не только по вкусу, но для пользы дела! — было ступила прочь, как вспомнила свой интерес. — Кстати, а что там с ней?
— С кем? — скучающе брякнул Шепс.
— Ты знаешь, о чём я, — уличила упыря. — Моя кровь. Я слышала разговор, но не до конца.
Грознич знал, что я на крючке, и потому, не дожидаясь развязки на площади, пошёл прочь.
— Ну же, — я поспешила за ним. — У меня есть сила отверженных?
