— Ты… — опять затаилась, в ужасе соображая, что он творил. А судя по горячему и влажному скольжению… он меня лизнул, словно пытался заживить рану, успокоить… облегчить боль.
Думала, описаюсь там же… но нет — это лишь слабость в коленках, да такая, точно мне под дых ударили. Сдавленно ахнув, собиралась было отпихнуть оборотня, но почему-то обвила за его шею, чтобы не рухнуть от переизбытка чувств — а дыхание заходилось, сердце скакало, точно умалишённое.
— Зачем… — вновь проблеяла нечто бессвязное и, судя по тихому рыку Крома, сейчас неуместное. — Не надо... — и, будто насмехаясь над собственными вялыми потугами отбиться, лишь крепче за него ухватилась.
Что я творила?!
А он???
Он вообще себя вёл так, будто мы с ним очень близки, и вот такое поведение для нас норма! И, чёрт возьми, я не находила сил поставить его на место. Даже слова не могла сказать против…
Он… он каким-то образом подчинял мою волю себе!
И мне это нравилось?!.
— Ненавижу, когда ты пахнешь им, — продолжал рычать в мою шею Войр, прогоняя неуправляемые стада мурашиков по коже и вызывая дрожь в теле.
— А когда не пахну?.. — даже не знаю, зачем это ляпнула. Не знаю, что хотела услышать в ответ, и вообще, как сумела разлепить губы, чтобы уточнить. Мне, на самом деле, уже хорошо было. Я словно на волнах качалась, голова кругом шла… меня бултыхало… и так тепло было…
А когда его губы опалили кожу, мир покачнулся и сузился до тёмного пятна…
Из мрака выпутывалась вяло, непонимающе смаргивила, пытаясь сообразить, где я и…
— Что... — едва слышно обронила, но так и не договорив, уставилась в потрясающе зелёные глаза Крома. Он был непростительно, слишком волнующе близко… будто собирался поцеловать, а я… почему-то уже лежала на постели!
Своей! В своей комнате! Он — рядом… видимо, только уложил… может, и собирался отстраниться, но я очнулась — вот мы и уставились друг на друга. Задумчиво, молчаливо, в ожидании…
— Нет, — зачем-то мотнула головой. Это было спонтанно, скорее, в страхе, что поцелует, а не потому, что я этого не хотела. И ответом сразу на всё: на его немой вопрос, можно ли? На его ожидание: позволю ли? На собственное желание…
Он зло сверкнул глазищами и отстранился, тотчас отступив от постели:
— Нет ректора! Не будет неделю, точно… Так что сиди лучше здесь, мы сами…
— Но я кое-что выяснила, — ни с первой попытки села, машинально коснувшись шеи, там не болело, и… не было ранок. — Как?.. — обронила шокировано, более тщательно ощупав шею.
