— Не помню дословно, уж прости, я тогда тонула и трезво мыслить не могла, — ёрничала я, но, наткнувшись на багровый взгляд Шепса, сдалась: — Вроде бы ничего такого, но… перед тем, как появился Войр, его бешеная самка сказала: ты пахнешь как человек, но ты не человек… Ты отверженная, но силы проклятых у тебя нет. Что ты?
— Да, — кивнул Грознич. — Даже волки не могут определить, что в тебе сидит, и это странно, — он нахмурился, на миг впадая в задумчивость: — Жаль, что у тебя нет истории семьи. Нет толковых корней...
– Почему нет? — насупилась я. — Да, мать никогда ни о чём подобном не говорила, но у меня ещё жив дядя! Между прочим, он меня сам нашёл! И он первым заинтересовался в моём потенциале. К сожалению, только раз глянув, ничего не нашел. Впрочем, как и ректор Шайх, — значимо добавила. — Но это не меняет того, что я здесь! Не меняет того, что у меня бывают какие-то припадки, я начинаю рисовать! Это ключ! Пазл, который нужно собрать! И я готова пройти обучение в академии, откроется во мне сила или нет! Если я часть вашей семьи, я хочу… найти своё место среди вас. Даже если простым историковедом, — скисла от неутешительной мысли. — Не всё мне умирать… Кстати, а как там Ярич? Как его дар? — Решила сменить тему, но не слишком сильно, чтобы Шепс не заподозрил подвоха.
— Жив-здоров, — равнодушно обронил Грознич. — Но теперь педсостав пытается понять, почему у его силы больше нет такого всплеска, как была в самом начале.
— А разве когда что-то долго копится, потом не прорывается? — логично предположила. И когда Шепс меня снова наградил морозным взглядом, пояснила: — как лава в жерле вулкана.
— Так, — кивнул задумчиво, — но если сила показала определенный уровень, то обычно не пропадает, и проклятый учится ей управлять. А Ярич… больше не проявляет редкого дара и не знает, как его вызвать, что бы преподаватели ему не советовали. При этом вполне сносно управляется силой среднего уровня.
— Хм, — озадачилась я. Хвост какой-то оголтелой и вопиюще важной мысли мелькнул, но поймать его не успела: — А как Маришка?
— Тоже в норме! — покивал Грознич.
— Слава богу, — выдохнула я, искренне переживая за знакомую, а так как её не было в лазарете, чего только не надумала.
— Кстати, — прищурился Шепс, словно его только что озарило: — у Маришки открылась сила. Теперь на ней всё заживает, как на собаке.
Я на миг потеряла дар речи:
— Неужели? — с выдохом выдавила изумление. — Стихия земли? — предположила.
