— Суровая нежность… Обречённость в наивности… Тебе нравится то, что душит тебя. Ты ловишь от этого кайф. Эмоции в сравнении — это всё ты. А помнишь ли ты ту первую мелодию, что я играл?
— Да… — я испугалась его слов, его таинственности и того, что он знает то, о чём я не так давно думала.
— И это тоже ты. Твоя грусть, но ты её приняла. И всё равно старалась видеть свет в темноте, и тьму в освещении. Но и эти музыкальные строки были лишь лёгкой формой твоих переживаний. А ещё точнее, — в его улыбке я видела насмешливую злость, — твоё одиночество. Я не знала, что сказать.
Я не знала, что сделать. Мне хотелось убежать, провалиться сквозь землю или…
— Упасть, — парень всё так же улыбался, его улыбка резала моё сознание.
— Откуда ты…
— Прыгай.
— Куда? Зачем?! — кричала я.
— Держи, — он протянул мне руку и боковым зрением осторожно посмотрел на землю.
— Прыгнуть… Вниз? — я опустила голову и закрылась ладонями.
— Доверься мне.
— Но я же…
— Вот объясни мне, — начал он говорить с таким выражением лица, будто я надоела ему со своими вопросами, — как давно ты помнишь и насколько давно чувствовала реальность?
— Но я же к тебе приходила, и вот, сейчас с тобой разговариваю, — улыбалась и смеялась я истерически, убрав руки.
— Ты уверена?
Я подняла на него свои глаза. Судорожно начала вспоминать все моменты жизни, что произошли совсем недавно, но это у меня выходило плохо. Я ничего не могла вспомнить. Лишь какие-то куски картин жизни попадались в воображаемом виде на глаза, но и то улетучивалось ветром.
Он протянул руку.
— Хочешь увидеть свой дом? Там, где есть миндаль?
Я плакала. Слёзы вырвались из очей, они бежали от меня, некоторые солёные капли текли мне в рот по сухим губам. Я ничего не могла сделать.
Я взяла его руку, а другой рукой вытирала слёзы. Он приподнял моё лицо за подбородок и сказал:
— Пусть распустится акация.
5
— А знаешь, почему мы так похожи? — доносился его голос с его балкона; он поигрывал что-то грустное, но довольное милое, на фортепьяно.
В ответ я бросила молчание.
— Мы с тобой очень похожи, — улыбался он. — Но мы с тобой — два разных человека.
— Скорее два разных плода воображения… — фыркнула я.
— Твоего воображения — фыркнул он, указывая на меня пальцем. — Вот теперь ты знаешь ответ на мой вопрос.
Я вздохнула — мне совсем нечего было ответить. Глаза свои опустила вниз, но там я ничего не увидела. Я была права — мои высокие башни окружали туманы. За ними я ничего не видела. Но и ничего я не видела внизу — я то, наивная девчушка, думала, что у меня будет сад из цветков миндаля. А вместо него по внешним стенам пустого замка, словно карабкаясь, распускались акации. Но почему акации?
