Странно. Очень странно.
И почему у меня нет хороших друзей в органах? Я бы этот вопрос пробила и тогда имела свои козыри на руках, а так…
Между прочим, что мне светит за то, что я выдаю себя за другую личность? Уголовная ответственность? Или Антонов защитит, заявив, что это шутка? Типа сестры решили посмеяться.
Еще был вопрос по болезни Ирины. Удивительно, но если она в коме, то вот не видно, что отец опечален. Да и… вот как можно думать о том, чтобы заключить выгодный контракт, когда твоя обожаемая красавица, которую сам растил и лелеял, в коме, на грани жизни и смерти? Я, конечно, понимала, что он черствый сухарь, но вот не настолько, чтобы не переживать о той, что стала всем. Ведь ради нее он отказался от меня. Именно Ира – его семья. А значит… все не так погано, как он мне разрисовал.
Кстати, а что Антонов не звонит? Отправил, и плевать? Абсолютно. Даже не интересуется, провалилась ли я в обмане или нет. Может, он знал, что на дочку покушаются и решил поменять девочек? Неугодную уберут, а Ирина останется не при делах.
Стало не по себе, но вот последний вариант больше всего подходил.
Подняла голову вверх и уставилась в темное небо. Черт, задержалась. Наверное, все поужинали, а я зависла здесь. Просто Макаров своим признанием выбил почву из-под ног.
Нужно уходить. А то не дело ночью одной здесь бродить.
Что-то хрустнуло позади меня, и я резко развернулась, моментально вскрикивая, когда в меня полетел нож от руки высокого человека во всем черном, а на лице уродливая маска. Подалась назад, и удар пришелся по плечу. От боли взвыла, но все же продолжала отходить от него.
«Дура! Какого черта тут расселась?!» – выставила руку вперед, наблюдая, как убийца хочет вновь накинуться, и прошептала:
– Не приближайся.
Молчание, а потом молниеносный рывок. Отпрыгнула назад, в следующую секунду спотыкаясь о камень, падая в воду, визжа, потому что нападающий наклонился ко мне. Понимая, что меня никто не спасет кроме меня самой, в панике выставила одну ногу, принимая удар на голень, и второй снесла нож, за которым убийца бросился в воду.
Понимая, что единственный шанс спастись – поднялась и сорвалась вперед, с ужасом отмечая, что бежать мне долго. Так неслась, что сердце готово было выпрыгнуть. Я как сумасшедшая мчалась, наплевав на боль в ноге, в плече, боясь повернуться, чтобы не потерять драгоценное время.
Когда увидела с левой стороны камни, а с правой – дорожку на освещенную лестницу, не зная, спрятаться или рвануть к гостинице, резко развернулась, но никого не увидела. НИКОГО.
