– Что здесь происходит?! Алиса?! Гийом! Что вы творите?! Хотите, чтобы я написал докладную его величеству?!
– Да! – рявкнула Алиса. – Пиши! И непременно сообщи, что выпускник всеми обожаемой группы издевается над животными. ВОТ!
Она вскинула руки вверх, демонстрируя нам бедную Тину. На южном, но все же морском и прохладном ветерке собака еще сильнее мерзла. Но, что еще более странно, – она была совершенно лысая. Не так, как обычно, какой-то подшерсток у нее все равно имелся. Но сейчас собаку словно обрили, да еще и так заботливо, не пропустив ни единого участка. Пожалуй, теперь Тина больше напоминала тех вечно мокрых сморщенных кошек.
Гийом не удержался и снова заржал, когда адское создание ощерилось и выпучило и без того большие глазешки.
– Это не я-а-а!.. – сквозь смех провыл он.
Получил ботинком и раздраженно отмахнулся от Алисы.
– Но, нежить вас раздери, я очень об этом жалею! Почему это не пришло мне в голову?!
Он хмыкнул, посмотрев на собаку.
– Теперь вы с ней – ну прямо две близняшки.
– Ах ты, ублюдок! – Алиса с каждой секундой заводилась сильнее, и Гийом не собирался остужать ее пыл. – Да я… я…
– Что? Что ты мне сделаешь? Предскажешь недержание? Напророчишь похмелье? Ну? Что ты можешь, бесполезное существо?
Нарочито сюсюкая, Гийом добавил:
– Что ты, что ты, Тинусечка, я о твоей хозяйке. Всегда знал, что она годится только для того, чтобы подбирать за тобой дерьмо. И даже это делает не всегда.
– ХВАТИ-И-ИТ! – заорал Джинс.
Тина пронзительно завыла. Гийом снова фыркнул.
– Прекратите! Я сейчас…
Но мы так и не узнали, что собирался сказать или сделать наш распорядитель, потому что с той стороны, куда я как раз направлялась, раздались уже другие крики:
– Нет, это сделал ты!
– Отвали, ты сам его туда бросил!
– У меня провоняли все вещи!
– Та-а-ак… – Джинс подозрительно прищурился. – А что это у нас происходит?
На палубу вывалились сразу все: и Вероника, и Джер, и Николас с Сэмом – вся группа, за исключением Денниса, которого еще с утра полоскало от качки. Я даже подковыляла поближе, потому что уж очень странным вышло появление однокурсников. Николас, наш аристократ, побелевшими от напряжения пальцами сжимал обгрызенную шпагу, Вероника трепетно прижимала к груди какие-то потрепанные листы, а Джер морщился и то и дело оттягивал футболку.
– Что случилось? – спросил Джинс.
Сначала все заговорили одновременно, и распорядителю пришлось выпустить в воздух сноп золотых искр, чтобы все умолкли.
