Вереск наблюдала за командой, и душа тонула в сладкой печали с лёгкой ноткой горечи. Какие они все… счастливые. Как рады вернуться домой. К жёнам, детям, матерям, возлюбленным. А она… Она тут лишняя, прямо как пупок на спине. Лишняя и никому, решительно никому не нужная.
И вдруг её схватили за плечи.
- Смотри! – князь указал пальцем на Восток.
Вереск заморгала. Куда смотреть? Кругом туман, и ничего не видно. Но тут белёсая пелена растаяла, как снег по весне, и она увидела…
Заря догорала, оставляя на небосводе нежо-розовые, голубые и лиловые полосы. Рыжие блики солнца купались в бирюзовых волнах. Вдали темнели скалы, вгрызаясь в горизонт острыми зубьями. Ближе к берегу протянулась гряда пологих, заросших сочной зеленью холмов, за которыми раскинулся густой хвойный лес.
- Это Мейда, - гордо изрёк Ладимир и вздохнул. – Моя отчина.
- Ваша земля прекрасна, милорд, - сказала Вереск, опустив глаза долу. Она решила оставаться учтивой несмотря ни на что. Даже если он посадит её в шлюпку и отправит ко всем чертям.
- Ты её тоже полюбишь, - заявил Ладимир, и только тут Вереск сообразила, что он всё ещё обнимает её за плечи.
- Полюблю? – Она высвободилась и уставилась на князя. – Но…
- Никаких «но». Вы будете моей гостьей.
- Гостьей? Но…
- Опять «но»? – капитан нахмурился. – Ваш загадочный недуг прогрессирует, и вы забыли другие слова? Или, быть может, вам незнакомо слово «гостья»?
Ладимир снова перешёл на «вы», чем совершенно сбил Вереск с толку. Он в самом деле гневается, или…
И вдруг в ней проснулась гордость. Проснулась так внезапно, что Вереск удивилась сама себе.
- Я не хочу быть гостьей, - выпалила она, смело взглянув на князя.
- Отчего же? – капитан скрестил руки на груди. – Вы кого-то вспомнили? Вам есть, куда пойти, к кому обратиться за помощью?
- Некуда мне идти, - буркнула Вереск. – Но становиться обузой не собираюсь. Если хотите, чтобы я осталась, дайте мне работу!
- Что? – брови Ладимира поползли вверх. – Работу?
- Да.
Он захохотал так громко, что снующие по палубе матросы замерли и уставились на них. Вереск поняла, что краснеет, но отступать не собиралась. Она сжала кулаки и вскинула голову, готовая к борьбе.
- Какую работу, по-вашему, могу я предложить хорошенькой женщине? – спросил князь, утирая глаза тыльной стороной ладони.
Действительно, какую?
- Ну… я могу чинить одежду, - неуверенно начала Вереск. – Готовить умею… наверное…
- Наверное? – Ладимир посмотрел с сомнением, наклонился так, что их носы чуть не соприкоснулись, и заявил: - Заключим договор, маленькая коварная сирена. Месяц вы будете моей гостьей, а потом я дам вам работу, если вы не передумаете. Идёт?
