На открытых колёсах | страница 13



Он направился было в обход меня к двери, но я, не двигаясь с места, выкинул в сторону руку и поймал его за рукав.

– Не говорите ему, – сказал я самым твёрдым тоном, на который в прежней жизни был способен Шумилов. – Я сам скажу… когда придёт время. Дайте мне шанс. Я постараюсь вспомнить… всё, что смогу. Пожалуйста.

– Прости, но я должен…

Я сильнее сжал рукав его белого халата, поднял голову и посмотрел ему в глаза. Не умоляюще, нет. Скорее, взглядом обещая вырвать ему ноги и затолкать кое-куда, если он совершит задуманное.

Через десять секунд он сдался.

– Ну… ладно. Это, конечно, нарушение и всё такое… – Он скривился, будто от горького вкуса, и вернулся за свой стол. – Дай мне слово, что будешь вести себя осторожно и твоя амнезия не приведёт к более серьёзным последствиям, нежели мы имеем сейчас. Но рано или поздно твои родители всё равно об этом узнают…

– Я постараюсь сделать так, чтобы это прошло безболезненно и для них, и для меня. Гонки для меня – святое. Отлучение от них будет сродни вскрытию вен. На воздухе, тупым скальпелем и без анестезии.

– Надеюсь, ты уже почти взрослый и адекватный человек и понимаешь, о чём говоришь. В любом случае после возвращения в Москву ты обязан будешь пройти полное обследование. Включая КТ мозга. Ведь, по моему глубокому личному убеждению, здоровье и ясный ум важнее каких бы то ни было гонок. Даже «Формулы-1», что уж говорить о твоём нынешнем турнире. Впрочем, ты волен считать, как хочешь. Иди, но чуть что – немедленно обращайся ко мне.

– Вас понял, шеф, – хмыкнул я, поднялся со стула и, забрав шлем и всё в него засунутое, пошёл к выходу.

С большой вероятностью врач в это время укоризненно качал головой, глядя мне вслед.

Но мне-то какая разница?

* * *

– Ну, что он сказал? – спросил у меня «инженер», как только я вышел из палатки.

– Да нормально всё: сотрясения нет, ушиб разве что… Дал пару таблеток, скоро всё и пройдёт.

– Ладно, тогда жду тебя. Автобус отправляется через час, – сказал парень и, хлопнув напоследок меня по плечу, пошёл вдоль ряда трейлеров и палаток.

Мы остались вдвоём: я и человек, который, кажется, и в самом деле являлся отцом Михаила Жумакина.

– Давай отойдём куда-нибудь: тут как-то шумно… – сказал Юрий Жумакин. – Я хотел бы с тобой кое о чём поговорить.

– О чём? – спросил я, пока мы шли к внутренней стороне ограждения трассы.

Этот разговор мне уже начинал не нравиться.

Мы встали у бортика, положив на него руки, и я пристально посмотрел отцу в лицо.