Неженка-Кики. Да, могу. Мой нос все знает. Он у меня маленький, правильный, широкий и нежный, с замшевым кончиком, прикосновение травинки или легкий дымок щекочут его так, что я чихаю. Он не старается распознать запах кротов, перемешанный с запахом… зайцев, ты говоришь? Мой нос - Она говорит: «такой прелестный бархатный носик»- может целыми минутами упиваться запахом кошечки, оставшимся в зарослях кустарника…
У меня очаровательный нос. Не было ни дня с тех пор, как мои глаза увидели свет, чтобы я не услышал какого-либо лестного для меня мнения о нем. А у тебя… шершавый «трюфель»[8]. И как смешно он ходит! Вот я тебе говорю, а он в это время…
Пес-Тоби. Мне хочется есть. Не слышно звона посуды.
Неженка-Кики. Твой «трюфель» так и ходит и еще больше морщинит твою грубую морду…
Пес-Тоби. Она так нежно говорит: «его квадратная мордочка, его морщинистый трюфель»!
Неженка-Кики. …а ты думаешь только о еде.
Пес - Тоби. Но ведь это твой пустой желудок стонет, бранит меня.
Неженка-Кики. У меня очаровательный желудок.
Пес-Тоби. Да нет - нос, ты же сам сказал.
Неженка-Кики. Желудок тоже. Где ты еще найдешь такого гурмана и выдумщика, такой крепкий и одновременно деликатный желудок. Он переваривает рыбьи кости, острые куриные косточки, но от несвежего мяса его буквально выворачивает наизнанку.
Пес-Тоби. Именно - буквально. У тебя всегда бурное несварение желудка.
Неженка-Кики. Да, тогда весь дом взволнован. При первых же позывах рвоты меня охватывает глубокое отчаяние, кажется, что земля уходит из-под ног. С глазами навыкате, я поспешно проглатываю обильную и солоноватую слюну и в то же время невольно издаю крики чревовещателя… И вот, как у рожающей кошки, мои бока начинают ходить ходуном, а потом…
Пес-Тоби (брезгливо). Продолжение, если можно, ты расскажешь после ужина.
Неженка-Кики. Мне хочется есть. Но Он-то где?
Пес-Тоби. Там, в своем кабинете. Царапает по бумаге.
Неженка-Кики. Да, как всегда. Это игра. Двуногие вечно забавляются одним и тем же. Я пробовал не раз деликатно царапать, как Он, по бумаге. Но удовольствие это длится недолго, и я предпочитаю газету, разорванную на мелкие клочки, которые шуршат и взлетают. Между тем на Его столе есть маленький горшочек, и с тех пор, как довольно безрассудное любопытство заставило меня обмакнуть в него лапу, я не могу без отвращения нюхать фиолетовую тинистую жидкость в нем. Видишь эту аристократическую и сильную лапу с мохнатой шерсткой между пальцами - признак чистоты породы? Так вот, на этой лапе целую неделю оставалось синеватое пятно с мерзким запахом стального ножа, изъеденного кислым соком…
