Зажатый в мальчишеском кулаке Тесленко стебелек пырея стал красным...
2
Летчиков бросили в каменный мешок. Щелкнул ключ. Они остались вдвоем на холодном цементном полу под режущим глаза светом пятисотваттной лампочки. Грабарь стиснул зубы.
Сержант лежал в углу, поджав под себя ноги, и плакал. Опираясь руками о пол, капитан приподнялся, сел. Несколько минут сидел, покачиваясь, пока в глазах не исчезли кровавые круги.
- Не смей плакать! - сказал он сержанту. - Прекрати сейчас же, слышишь?
- Я не от боли, - прошептал тот.
- Все равно, не смей!
Тесленко судорожно всхлипнул. С трудом поднимая руки, Грабарь снял с себя остатки одежды и начал рвать их на полосы. Потом придвинулся к сержанту.
Тело мальчишки было страшным. Кожа висела лохмотьями, на руках, груди, ногах кровоточили глубокие раны. Капитану досталось еще больше: когда их рвали собаки, он сколько мог прикрывал собой сержанта.
- Встань!
Он помог сержанту подняться и начал перемывать. Тот кусал губы, стонал, вскрикивал при каждом прикосновении.
- Не надо... Не надо, товарищ капитан.
- Замолчи!
Грабарь туго стягивал тряпьем раны. Руки его дрожали, на лбу от напряжения выступила испарина - каждое движение стоило ему нечеловеческих усилий.
Закончив перевязывать сержанта, он занялся собой. Остатки куртки ушли на перевязку ног. Потом он разорвал куртку сержанта.
- Помоги мне перевязать руки и грудь. Тесленко с трудом придвинулся к нему.
- Не гляди так! Мы еще вырвемся, вот увидишь, - сказал капитан.
- Мне не вырваться... Я уже ни на что не способен.
- Эх! - проговорил капитан, морщась и стараясь сдержать готовый сорваться с губ крик. - Человек всегда способен на большее, чем он думает. Ну-ка, привяжи мне это, - указал он на кусок кожи возле левого локтя. - Да покрепче! Не бойся, стягивай сильнее!
Тесленко старался изо всех сил. Потом стянул капитану в нескольких местах грудь. Грабарь оглядел сержанта, потом себя.
- Ничего, - пробормотал он. - Ничего... Он закрыл глаза и привалился к стенке.
- Это - конец, - проговорил Тесленко, ложась на пол.
- Нет! - Грабарь открыл глаза. - Мы живы! И будем жить! Нас не так просто отправить на тот свет - он снова закрыл глаза. Передохнул. - Не ложись на цементный пол, - сказал он грубовато. - Не хватало еще, чтобы ты схватил воспаление легких! Если не можешь иначе, сядь и прислонись к стенке.
- Какая разница? - возразил Тесленко. - Это уже не имеет значения.
И тем не менее он приподнялся. Как ни странно было заботиться в их положении о том, чтобы не схватить воспаление легких, обыденность слов капитана заставила его на какое-то время забыть об ужасе всего случившегося.
