- Вас будут прилично - насколько это возможно в военное время - кормить, продолжал Заукель. - Вы будете вылетать в зону ежедневно всего на десять минут. Это небольшая нагрузка. Советские машины безоружны и заправляются на пятнадцать минут: из расчета на взлет и посадку. Не пытайтесь бежать или идти на таран: вокруг аэродрома размещена зенитная артиллерия и истребительные части. Он окинул Грабаря и Тесленко холодным взглядом.
- Наш метод, конечно, не может вызвать вашего одобрения. Но, к сожалению, в последнее время наша авиация песет на советском фронте большие потери. Тут уж не до приличий...
- Что ж, ваш метод продуман очень тщательно, - проговорил Грабарь.
Майор Заукель видел много пленных. Одни из них вели себя вызывающе, другие угрюмо молчали, встречались и такие, что надламывались и становились подобострастными. Но здесь было что-то новое, с чем Заукель еще не сталкивался и в чем предстояло разобраться.
- Давно летаете?
- Давненько, господин майор. Еще до войны молоко начал возить.
- Коммерческий летчик?
- Так точно.
- Награды имеете?
- Так точно, господин майор. Похвальную грамоту за безаварийность.
- А военные?
"У герра Заукеля повышенный интерес к моей особо, - напряженно размышлял капитан, - и это может плохо кончиться... Что ему нужно? Только бы сержант не сорвался. Только бы молчал..." Он развел руками.
- Не сподобился.
- Как?
- Не заслужил, господин майор. Тесленко передернуло. Он знал, что капитан лжет.
- Ленивы? Неспособны? Плохо летаете? Капитан пожал плечами.
- Не каждый, кто хорошо делает свое дело, удостаивается наград.
Грузный, спокойный, медлительный, этот человек даже в арестантской одежде был полон внутреннего достоинства и вызывал невольное уважение. Он не торопился с ответами. Было видно, что, прежде чем что-то сказать, он тщательно взвешивает каждое слово.
- Сколько на вашем счету сбитых самолетов?
- Десять.
- Сколько? - переспросил Заукель.
- Десять, - четко повторил Грабарь. Тесленко вытаращил на капитана глаза. Как же все это понять? То капитан врет, то вдруг ни с того ни с сего говорит правду, хотя тут и соврать было бы не грешно... Ведь на его счету действительно десять сбитых самолетов, если даже не одиннадцатью Он поспешно отвел глаза.
- Это не такой уж плохой результат, - пристально глядя на капитана, сказал Заукель.
- Это была моя работа, - пояснил Грабарь. Заукель усмехнулся.
- А вы дипломат, капитан... Что ж, надеюсь, мы найдем с вами общий язык.
