Я только кивнул, моя голова была занята решением задачки, которую подсунули старые обычаи. И не сразу понял, что собирается делать леди модистка.
– Зачем? Простите, я прослушала.
– Ничего, – терпеливо улыбнулась она, – у меня тоже голова кругом идет от этих забот. Но снять с вас мерки просто необходимо. Мы уже начинаем кроить для вас первые наряды.
– Да? – заинтересовался я, – тогда предлагаю сделку. Мне предстоит путешествие на юг, а там уже жарко, и кроме того нужны костюмы для верховой езды тех фасонов, какие там не сочтут вульгарными. Поэтому вы выдаете мне рисунки этих нарядов, я их исправляю и взамен даю вам манекен – точную копию меня.
– Я не против, – сразу согласилась она, – а манекен долго ждать?
– Одну минуту. И вы сможете забрать его в свою мастерскую. Вернее, он сам пойдет и будет поворачиваться так, как прикажете. Но послушает только вас.
– Это же мечта, – охнула она.
– А мне? – задумалась Риэлла.
– Ну, разумеется. Но не сразу… я вчера потратилась.
– А поспать мы не дали… – сообразила королева.
– Не расстраивайся… – поспешил я успокоить подругу, – мне просто нужно время. К вечеру восстановлюсь.
– Тогда неси эскизы, – скомандовала королева модистке и мы занялись скучным, но жизненно необходимым делом.
Они рисовали разные финтифлюшки, а я упорно их вычеркивал. Меня уговаривали и убеждали различными способами и будь я обычной девушкой, даже знатной леди с магическим даром, давно уже сдался бы перед мощью несокрушимых доводов.
Нет, не таких, как мода и привычки, по этим бастионам они и сами собирались нанести сокрушительный удар. А вот утверждения, будто все фестончики и рюшечки жизненно необходимы девушкам, чтобы стать привлекательней для господ холостяков, меня весьма повеселили.
Возможно эти доводы и непреложны для тех наивных девиц, кому с малых лет вбили в голову, будто они слабые, беззащитные существа. И просто погибнут, не выстоят перед жизненными трудностями, если не найдут себе крепкое плечо.
Нет, противником крепких плеч я вовсе не был… точнее, не была. И ничего не имел против семейных уз. Но лишь если они связывали любящие души. И потому очень радовался за Гарла, когда, повзрослев, понял, как счастлив он в священном союзе с Риэллой.
Но никак не мог понять, какое отношение имеют к семейному счастью оборочки и бантики на платьях? Ведь ни один из тех, кто считал меня мужчиной, никогда, ни единого разу, говоря о подружках, не упомянул, какие были на них оборки.
