Следующим пунктом в моем плане было посещение собственных комнат, однако теперь я раздумал входить туда как обычно, через дверь. Пойду другим путем.
И для начала мне необходимо сменить одежду. Конечно, можно спрятать ее под коконом, но сегодня придется потратить много сил, и лучше их поберечь. Потому и свернул я не к лестнице на второй этаж, а в темный коридор, ведущий во владения прачек. Многие из обитателей замка и не подозревают о существовании этих тихих тружениц, и никогда не задумываются, откуда берутся стопки белоснежных крахмальных салфеток, скатертей и пахнущего солнцем чистого исподнего.
В первой же комнатке, куда горничные стаскивали корзины с мятыми простынями и всем прочим, сосредоточенно сортировала белье крупная женщина средних лет. Старшая прачка Карра, моя почитательница и почти подруга.
– Ари? – удивленно глянула она и бдительно заглянув мне за спину, справилась, – ты прячешься?
– Собираюсь, – сказал я мрачно, – и буду должна, если ты объяснишь, что происходит.
– Нас предупредили… тайно, – мгновенно щелкнув запором, шепнула она, – будто ты сильный маг, который скрывается под личиной травницы.
– И все поверили, – скрипнул я зубами, но она неожиданно улыбнулась.
– Конечно, после того, как твои зелья вылечили мне ноги, я точно знаю, что ты не простая травница.
– У Себриуса такие есть, я сама приносила, – возразил я, начиная подозревать, что лекарь по каким-то причинам бережет мои товары.
Или же выбрасывает?
– Он жадноват, – отмахнулась она, – и самое сильное выдает только знатным господам. Но времени мало, чем тебе помочь?
– Переодеть, – честно сказал я, – лучше в темный мужской костюм, какие носят слуги, только без всяких знаков…
– Найду, – кивнула она и указала на чулан, – посиди там минутку. Да не волнуйся, Карра еще никогда не отвечала на добро злом и никогда до этого не дойдет.
– Я оставлю тебе флакон зелья, – пообещал я, – на память. Оно снимает боль и лечит все воспаленные раны и простуды.
Хотя я и не знахарь, но за четыре года торговли травами и пенёк выучит, чем какие болячки нужно лечить.
Она прибежала всего через две минуты, когда я уже снял с себя все вещи травницы и сидел, скрытый коконом, изображавшим скромное женское белье. Смешно конечно смотрится в стареньком треснутом зеркале, вот только смеяться мне почему-то ни грана не хочется.
Костюм оказался чуточку великоват, но к штанам прилагался ремень, а жилет я попросту не взял, заявив, что и рубахи довольно. Закатал рукава, повязал на шею потертый шелковый платок и ушел, оставив Карре женскую юбку и флакон с подробной памяткой.
