Однако калитку открыли беспрекословно и пропустили меня в широкий замковый двор безо всяких проволочек. Но пока я шел к крыльцу старинного дворца, дружно прожигали мне спину бдительными взглядами.
А на крыльце меня ожидал первый сюрприз. Капитан тайной службы герцога господин Густав Роуг собственной персоной. Живой, здоровый и совершенно невредимый.
И по обыкновению настороженный и хмурый.
– Что в сумке? – не удостоив меня даже мимолетным приветствием, сухо осведомился он.
– Травы и настои, – ответил ему так же хмуро.
Добротой и приветливостью тетушка Ари, четыре года назад купившая в деревне самую неприглядную хатенку, никогда не страдала.
– Покажи.
– Прямо здесь? – осведомился я с прежним равнодушием.
– В караулке, – помедлив, процедил он и распахнул дверь.
Неторопливо пройдя внутрь, не забывая слегка шаркать ногами, как большинство людей, привыкших прощупывать незнакомую тропу, остановился, ожидая дальнейших указаний.
Откуда мне знать, где тут у них караулка? Тетушку Ари туда никогда не приглашали.
– Налево… – просверлил меня недовольным взглядом капитан, а я вдруг ощутил непонятное пока, но отчетливое напряжение.
И оно все нарастало, как тяжкая тревожность надвигающейся грозы. Что-то в происходящем было неправильно… неестественно… и сформировать внятное объяснение пока не получалось даже мысленно. Но я к этому и не стремился.
Да и не видел смысла.
Не в моих привычках при малейшем намеке на опасность начинать метаться с выпученными от страха глазами, рыдать и задавать тупые до невозможности вопросы. Мне вполне хватило интуитивного осознания непонятной пока угрозы, чтобы вмиг кардинально поменять планы.
Тем более Густава теперь спасать не нужно, он подозрительно бодр и спокоен для телохранителя, у которого до сих пор не вернулся хозяин, уехавший на утреннюю прогулку.
– Ставь сюда, – приказал капитан, указывая на стол, и по кривой, мрачной усмешке я вдруг понял, что сейчас моим травам придёт конец.
Не то чтобы мне было их жаль, сам я, разумеется, ничего не собирал и не варил, покупал у коллеги в Дерле. Ну разве что охапку мяты или зверобоя в суму для прикрытия мог бросить. Но истинную цену правильно собранным травам отлично знал, и вовсе не ту, какую платит целитель.
А ту, что станет спасением от боли или кровотечения какому-нибудь из бравых парней, что недавно пытались посмеяться над старой травницей. Ведь протыкают они друг друга и ломают руки-ноги с печальным постоянством.
