– Да. Вижу, – убирая руки в карманы джинс, бессмертный недовольно сузил глаза. – Твой отец отошел в мир иной?
– Да.
– Тогда возвращайся и займись делами клана. Не трать на меня время. Для тебя оно конечно, – от льда в его голосе вздрогнул даже Хэнк.
– Извините, шеф, – отозвалась девушка. – Это единственный приказ, которому я не подчинюсь. Мое место рядом с вами.
Радужка юноши сверкнула красным. А вместе с тем высвободились и тонкие алые нити, обездвиживая и со всех сторон сдавливая фигуристую бунтарку.
– Я могу просто убить тебя.
– Можете. Но тогда… – из-за оков на теле слова давались ей с трудом, – вам будет очень одиноко в этом длинном жизненном путешествии.
Изар наблюдал, как очередной отпрыск Сагири проявляет свой невероятно упрямый характер. Девушка покорно терпела боль, не возражая и не сопротивляясь. И совершенно точно не была бы против, реши он и в самом деле лишить ее жизни.
Бессмертный сморгнул. Путы рассеялись, а глаза вернулись в прежний цвет. Поперхнувшись, девушка качнулась, но тут же вернула равновесие и в смирении склонила голову.
– Мы уходим, – скомандовал Коннел и, не дожидаясь, пока Тигры скучкуются, поспешно убрался со склада, направляясь к машинам, оставленным в доках.
Прекрасная мадемуазель была права, с какой стороны ни посмотри. Но меньше всего он хотел, чтобы юная особа положила жизнь на алтарь служения такому, как он. И плевать, какую ересь вбивали ей в голову с рождения.
Клан Сагири некогда решил, что единственная цель их существования – служение лорду древней знати. Век за веком, жизнь за жизнью. Служба без начала и конца. С начала времен и до скончания веков. Идея фикс, владеющая умами целых поколений. Преданность, которую не искоренить. Преданность, родившаяся вперед них. Они искали его всегда. И чаще находили, чем нет. Великолепные ищейки с древней кровью, возлюбившие его как Господа Бога. Другие кланы оказались более понятливыми и занялись собственной жизнью, свободной от его влияния, а вот огонь любви Сагири, кажется, не потухнет никогда. Это и трогало, и раздражало одновременно.
– Доброе утро, шеф! Кофейку?
Юноша остановился, вздохнул и как можно более сурово глянул на улыбающегося ему бандита из Пустых. Это был уже десятый за утро, подстерегающий его на пути и желающий хорошего дня. Нилен раскидала своих людей по всему городу. Создавалось ощущение, что куда бы он ни пошел – всюду его владения. Нью-Шел превратился в личную резиденцию Ноэля Коннела. Такое внимание весьма раздражало. И забавляло. Но больше раздражало.
