— Папаша, — с легким презрением в голосе прервал его Дмитрий, — не учите меня жить!
— Что? — едва не задохнулся старый граф.
— Что слышали! — издевательски отозвался кандидат в наследники. — Вы все время всячески открещивались от существования сына, а теперь лечите меня всякой фигней о вхождении в семью, титуле и тому подобной чушью. Да плевать я хотел на вас и ваш титул!
— Но…
— И на наследство тоже! Кстати, я тут узнал, что никакого движимого и недвижимого имущества у вас, можно сказать, и нет. Вы свою долю имущества успели промотать, дядюшка перевел все за границу, а уважаемая Антонина Дмитриевна вовремя вложилась в благотворительность, не то бы вы пустили по ветру и ее состояние. Даже дом, в котором вы сейчас меня принимаете, заложен дважды. Интересно, ваши кредиторы в курсе такого пикантного обстоятельства? Было бы забавно посмотреть вас в долговой тюрьме.
— Откуда вам это известно? — спросил побледневший Блудов.
— Тоже мне, бином Ньютона, — ухмыльнулся Будищев. — Там слушок, тут шепоток, десяточку канцеляристу, сотенку столоначальнику, глядишь, информация и собралась.
На самом деле, Дмитрий и не думал собирать компромат на старого графа. Все вышло совершенно случайно, когда он обратился в банк за кредитом.
«Великие реформы» императора Александра изменили Россию до неузнаваемости. И дело даже не столько в освобождении крестьян, введении гласного суда и местного самоуправления. Изменился сам ритм жизни огромной империи. То, что раньше могло тянуться годами, теперь решалось в считанные дни, в крайнем случае, недели. Стоило принять военному ведомству пулеметы на вооружение и определиться с их количеством, как речь зашла о контракте. Условия были не то чтобы шикарные, но более чем приемлемые. Аванса, разумеется, никто давать не собирался, но цену резать тоже не стали. Оплата предполагалась по факту исполнения заказа, то есть утром пулеметы, тем же вечером деньги. Все было так хорошо, что Будищев поначалу даже не поверил.
— Офигеть! — пихнул он в порыве чувств Барановского, прикидывая прибыль.
— Посмотрите на сроки, — усмехнулся более опытный в общении с казной компаньон.
— Что?
— Вот здесь, — отчеркнул ногтем в тексте Владимир Степанович.
— Что-то они торопятся, — нахмурился подпоручик.
— И вот здесь.
— Это еще что за нах…? — округлил глаза член Лондонского королевского общества.
— Штрафы, — охотно пояснил фабрикант. — В данном случае, за опоздание при выполнении заказа. Что-то вроде национальной забавы наших чиновников. За каждый просроченный день полагается неустойка. Так сказать, забота об интересах казны.
