— В воскресную школу.
— Это дело богоугодное. Но после нее еще кое-куда сходите. Хорошо?
— Да я сейчас сбегаю, — загорелся мальчишка.
— Сказано тебе, после школы! — строго прервал его наставник, и лишь убедившись, что Семка проникся, продолжил. — Значит так. Первым делом, отнесете вот этот конверт Барановскому Владимиру Степановичу. Отдать лично в руки, ясно?
— Ага.
— Ни прислуге, ни жене, ни брату или теще, а только ему!
— Да понял я!
— Надеюсь, — вздохнул Дмитрий, после чего внимательно посмотрел на них и со вздохом спросил, — сами-то как?
— Хорошо.
— Вот вам немножко денег… бери, говорю, и не спорь со старшими!
— Я тебе рассказать хотел, — сунулся было Семка.
— Потом. Все потом, дружище. А теперь мне пора, пока мои орлы ничего не натворили…
— Скорее возвращайся.
— Всенепременно! Вот разгребусь с делами и к вам…
— Мы будем ждать.
Дмитрий немного помялся, но потом все же решился и спросил:
— Где Геся знаете?
— В Петропавловке. К ней никого не пускают, передачи не принимают.
— Вот как?
— Ага. Владимир Степанович нанял адвоката, но тот нам ничего не говорит.
— Я понял. Мне пора. Простите ребятки, что так вышло… Как вы все-таки повзрослели за это время, особенно ты – Стеша. Гляди Семен, уведут невесту!
С этими словами он еще раз обнял детей, поцеловал девушку в щеку, потрепал парня и, вернувшись в сани, скомандовал:
— Трогай!
— Но, мертвая! — обрадованно рыкнул извозчик и свистнул кнутом.
Услышав знакомый звук, лошадь заржала, красиво изогнув лебединую шею, и налегла на постромки. Сани тронулись, за ними побежали местные мальчишки, закутанные в потрепанную одежку, а Семка со Стешей остались одни.
— И что ты хотел Дмитрию рассказать? — не предвещавшим ничего доброго голосом поинтересовалась девушка.
— О том самом! — отрезал мальчишка, с вызовом посмотрев на нее.
— Не надо ему сейчас говорить, — покачала головой Степанида. — Ты же его знаешь. Пусть успокоиться сначала.
Главный командир Кронштадтского порта адмирал Казакевич встретил Будищева вполне любезно, можно даже сказать радушно. Конечно, генерал-адъютанту свиты его величества и полному адмиралу не к лицу встречаться с обычным прапорщиком, да еще и выслужившегося из нижних чинов, но, по всей видимости, старого морского волка разбирало любопытство.
— Весьма рад вашему триумфальному возвращению, сударь мой! — гулко пробасил Петр Васильевич и подкрутил по-запорожски длинный седой ус. — Уезжали кондуктором, а вернулись офицером. Без году неделя в чинах, а в формуляре уже есть запись, что приняли под командование батарею. Неужто у Скобелева других офицеров под рукой не нашлось?
