— Я сейчас вызову полицию.
— Валяй. — Рвнодушно произносит он. — Ага, нашел. — Подкидывает ключи.
Крепко сжимаю подлокотники, когда этот громила направляется ко мне. Высокий, сильный, а форма эта дурацкая ему совсем не идет. Глаза горят, как у бешеного зверя. Пухлые губы расплываются в очередной очаровательной улыбке.
Вспоминаю их вкус и напор.
Отбрасываю мысли. Парень хватает меня на руки. Колочу его по плечам.
— Успокойся пожалуйста. Я не собираюсь тебе делать ничего плохого. Мы просто прокатимся. И я верну тебя домой.
— Черт. Как тебя, Дима. Посади меня обратно и уходи. Ты пугаешь меня.
Горячие потоки слез срываются из глаз. Я напугана. Ничего не понимаю, зачем он ко мне прицепился. Нашел безропотную игрушку. Которую можно хватать без разрешения и таскать куда вздумается. Хватит с меня кошмаров. Вдруг он вообще неуравновешенный или садист какой. Нужно было у Аськи про него хорошенько распросить.
— Рита, Риточка. Пожалуйста. Все. Смотри.
Парень аккуратно сажаем меня обратно и отходит, поднимая руки. — Прости. Я хочу овтезти тебя в одно замечательное место. Уверяю, ничего плохого не произойдет, если ты выберешься из своей, — он озадаченно оглядывается, — Ракушки. Тебе полезно бывать на свежем воздухе. Впечатления получать.
Старается говорить спокойным тоном, успокаивающим.
Встал на колени. Скинул дурацкую кепку.
Поднял голову. Выржение лица серьезное. Глаза темные. Таящие в себе опасность. Или просьбу о помощи. Поджал губы, посмеиваясь над самим собой.
— Трудно сейчас подобрать слова, чтобы все обьяснить. Прости что снова напугал тебя. Но…Понимаешь, я в жизни много дерьма наворотил. До сих пор разгребаю. В тот вечер, когда авария твоя произошла…. Я на секунду, всего на секунду увидел твои глаза. И все. Меня будто огнем изнутри выжгло. Пустота появилась. Все пытался заполнить кем-то, но не помогло. А тут тебя увидел снова. Такую. В инвалидном кресле. И понял… Что ты забрала кусок меня. Кусок моей гребанной души, которая казалась черна как нефть. Пойми, я не пытаюсь очиститься за твой счет. Помощь эту придумал. У меня дикое желание исправить это, искупиться.
Нервно сглатываю. Не ожидала такого откровения. — Зачем?
— Можешь думать, что я влюбился, — Дима смеется и вытирает лицо рукой. — Только прошу. Не отталкивай меня. Не сейчас, когда я сам себе наконец не так противен стал. Я не сделаю тебе ничего плохого. Пусть я буду твоим псом, защитником, мальчиком на побегушках. Похрен. Только не отталкивай.
