— Ваше Величество! Там… чудовища… бунт!!
Тревор сдвинул брови. Слова министра — одного из немногих верных! — были сбивчивы, непонятны, но звучали угрожающе.
— Объяснитесь, Марек, я прошу вас. Мне пока неясны ваши слова.
Названный Мареком, трепеща с каждым своим словом все больше и больше, принялся сбивчиво объяснять:
— Чу… чудовища, Ваше Величество! Они… они лезут на стены города, они убивают… убивают стражей, горожан! Люди боятся, люди кричат, они… они… — голос министра на миг прервался, но тотчас зазвучал с новой силой, — Они винят Вас, мой король! Они кричат, что это Вы… якобы Вы приманиваете монстров, они хватают топоры, вилы и идут на дворец! Стражи сдают позиции, они встают на сторону бунтовщиков, они идут против своих же соратников! Город объят безумием, сир, я не знаю… я боюсь думать, к чему это может привести! Вы… Вы должны бежать, сир, бежать, спасаться, чтобы они не добрались до Вас! Ах!
Его слова еще не успели толком отзвучать, как в большое окно, разбивая его в пыль, влетел брошенный чьей-то умелой рукой камень. Следом за ним в окно ворвалась пылающая стрела, и вонзилась в стол прямо напротив отпрянувшего Тревора.
* * *
Кровь была еще теплой. Донат с невообразимым наслаждением погрузил в нее пальцы, и на несколько мгновений замер, прикрывая глаза. Чувствовать, как медленно остывает на кончиках пальцев чужая жизнь колдуну было очень приятно.
— Чистая, невинная кровь… — промурлыкал он и, неожиданно отставив сосуд с благословенной субстанцией на каминную полку, принялся чистой рукой расстегивать камзол.
Мартын, мрачно наблюдающий за его действиями со своего места у столба, поморщился и красноречиво переглянулся с Креоном. Клацпер действия хозяина тоже не одобрял — вместо того, чтобы дать напиться вкусной, теплой крови ему, тот собирался использовать ее в каких-то своих делах, чуть ли не разбазарить попусту! Монстрику это намерение всецело не нравилось, но возражать хозяину он не смел, ограничиваясь тихим недовольным писком, обращенным к новому другу. Мартын, как это ни странно, Креона понимал и даже сочувствовал ему.
— Искъерда велика, — пирата передернуло от отвращения, однако, он продолжил, — Но ты постоянно ошиваешься в этом зале, постоянно демонстрируешь мне свою мерзотную натуру во всей красе… Зачем? Запугать меня пытаешься? Фракасо! Не на того напрыгнул, идиот!
— Ты вспыхиваешь, как фитиль, — жрец Неблиса неодобрительно покачал головой, — И сам раздуваешь огонь своей ярости. Мне незачем что-то показывать тебе, дитя Кадены, я не вижу смысла красоваться пред инструментом моей воли. Но этот зал я с самого начала избрал своим рабочим местом, и отказываться от него только потому, что теперь здесь обитаешь ты, не собираюсь. Кроме того, не кажется ли тебе, что это было бы слишком большой роскошью — держать пленника в отдельном большом зале? Быть может, мне еще следовало бы развязать тебя, накрыть богатый стол и дать напиться рому?
