Антон, гордый и счастливый своей ношей, совершенно довольный тем, что потрясенная до глубины души шаманка даже не пытается сопротивляться, и лишь поджимает боязливо ноги, решительно шагнул к крысиному потоку. Первую тварь от отбросил ударом сапога, а на остальных и вовсе не обратил внимания, уверенно шагая вперед и крепко прижимая к себе любимую и единственную девушку.
Гоблины, чуждые подобных проявлений любви, но способные оценить настоящий поступок, запереглядывались, одобрительно кивая и издавая странные, порыкивающие звуки, что, должно быть, означало восхищение.
Антон пересек поток крыс в три быстрых шага, однако, остановившись на другой его стороне, Карину опускать не спешил, продолжая прижимать ее к себе и молча глядя в глубокие черные глаза. Девушка, удобно устроившаяся в объятиях поклонника, прижимающая к себе одной рукой футляр с его скрипкой, а другой придерживающая умывающуюся кошку, несколько секунд молчала, не сводя завороженного взгляда с вдруг открывшегося с такой неожиданной стороны юноши. Потом осторожно сглотнула, облизала губы и неуверенно, почти робко улыбнулась.
— Я… могу понести твою скрипку, если хочешь. В благодарность.
— Мне не нужна благодарность, — Антон улыбнулся в ответ, продолжая держать ее и не сводя с нее глаз, — Ты знаешь, почему я это сделал.
— Знаю, — Карина чуть улыбнулась вновь и быстро опустила ресницы, тихо добавляя, — Опусти меня… пожалуйста.
Эта просьба молодого Скрипача определенно не обрадовала, однако, возражать он не стал. Лишь тихо вздохнул и грустно кивнув, прошептал:
— Как скажешь.
После чего бережно, точно хрустальную, опустил свою красавицу вниз, ставя ее босыми ступнями на плиты пола. Кошка, и в этот раз едва успевшая сориентироваться, очень неудачно сидевшая, задрав заднюю лапу, благополучно свалилась вниз и, зашипев от негодования, вцепилась в ногу парня, по ней карабкаясь ему на плечи. Сопротивляться молодой человек в этот миг не мог — он еще продолжал поддерживать хозяйку наглой Марыси, поэтому последняя успела добраться ему почти до пояса, прежде, чем была отловлена и усажена на плечо.
Карина, медленно выпрямившись, подняла взгляд на своего поклонника и спасителя. Глаза ее сияли, на губах расцветала все более и более широкая улыбка.
— Ты очень сильный, — негромко произнесла она и, неожиданно, подавшись вперед, легонько коснулась губами щеки юноши, — Спасибо, Антон.
Ашет и Фредо быстро обменялись понимающими взглядами и улыбками. Судя по всему, неприступная крепость начала сдаваться, ледяная корка вокруг сердца шаманки трескалась, и у Антона, вне всякого сомнения, появлялся реальный шанс на успех.
