— Алгоритмы на мне, — успокоил я Ваню начальственным мановением, — проги сам напишу, а за тобой — матчасть.
— Здорово! — крякнул Скоков, потирая руки. — Это здорово!
«Три богатыря» — бородатые очкарики из Ваниной команды — радостно заулыбались, пихая друг друга локтями.
«Даёшь советский томограф! Даёшь пятилетку в три года!»
Хмыкнув, я обошел сканер, переступая кабели и вязки проводов. За стеклянной стеной рябили Удальцовские пруды, а на тот берег выходили белые пятиэтажки.
Меня передернуло. Вообразил, каково это — окунуться в стылую воду. Обжигает, как огнем, только с обратным знаком…
Снега мы пока не видали, однако белёсое небо помаленьку затягивалось клубистой, синевато-пепельной хмарью, да и ветерок поддувал морозный — лицо немеет. Лужи по утрам окаймлялись целлофановым, перепончатым ледком, тонким, как покровное стеклышко для микроскопа — он колко хрустел под колесами «Ижика». Предзимье…
— Ладно, дерзайте, — улыбнулся я в дверях, вдохновляя однокурсников на новые трудовые подвиги. — Нужен буду, наверху ищите.
Цоколь пустовал, лишь в гладильной шипела утюгами пара студенточек. Зазывно распахнутые дверцы лифта словно поджидали меня, но я свернул на широкую лестницу, взбегая на первый этаж, просвеченный насквозь.
— О, Миша! — живо развернулась тетя Дуся. — А тут к тебе!
С низенького диванчика плавно, по-кошачьи, встала Инна в пухлой куртке и задорной лыжной шапочке с вышитыми снежинками.
— Привет! — расцвела Хорошистка улыбкой. — А я… Вот! — она провела пальцами по картонному ящику со знакомой синей картинкой. «МикроЭВМ «Коминтерн-1А». — Купила тут, недалеко… А он такой тяжелый! Олег на съемках сейчас, в Казахстане где-то… А потом смотрю — твоя машина стоит! Думаю, может, ты…
В синих глазах сияла такая несмелая и чуточку кокетливая мольба, столько в них светилось надежды, что я уступил.
— Пошли, — сказал, подхватывая ящик. — Как ты его только дотащила!
— На себе! — жизнерадостно прозвенела Инна. — Ой, ты же в одном свитере!
— Да ладно, — запыхтел я, боком проходя в раскрытые девушкой двери, — в машине согреюсь.
Осторожно уложив хрупкий груз в кузов, прижал его сбоку запаской, чтобы не елозил, и залез на водительское.
— Садись!
По-женски суетливо, Хорошистка устроилась на переднем сиденье.
— Да тут недалеко, на Ленинском! — затараторила она. — В большой квартире ремонт, пришлось нам переехать в съемную. А то пыли столько!
Я промычал нечто сочувственное, трогаясь и выезжая на Кравченко. А Москва принарядилась к празднику…
