Комсорг вздрогнул, побледнел, глянул с жалким вызовом, но смолчал.
— А конкретно, Гарин, — заинтересовался Быков, — что вы предлагаете?
— Ничего нового, — мотнул я своей умной головой. — Центр научно-технического творчества молодежи! Надо просто собрать сокурсников с идеями, проектами, задумками. Выделить им помещение, оборудовать его… И пусть трудятся на благо!
Послышались боязливые хлопки, а затем пышноватая девица, сидевшая рядом выше, затормошила соседа:
— Гош, чего ты молчишь? Ну, ты ж сам мне рассказывал! Холодильники на термоэлектрических модулях!
— Да ладно… — мямлил сосед, очкастый и вихрастый «ботан».
— Эффект Пельтье? — быстренько оборотился я.
— Ну-у… да, — растерялся «ботан».
— Конгениально! — прищелкнул я пальцами.
— Д-думаешь? — не поверил очкарик.
— Уверен! Вот, представь: суешь ты коробку-холодильник на заднее сиденье «Москвича», подключаешь к аккумулятору — и приезжаешь на пикник с остуженным пивком… Ерунда, согласен! Ну, а если «скорая» в твоем холодильнике доставит вакцину?
— Да-а… — взгляд «ботана» стал рассеянным, а я подмигнул пышечке. Та игриво накрутила на палец прядь волос, крашенных хной.
— А Скоков ядерно-магнитным резонансом увлекся! — донеслось с задних рядов.
— Нормально! — я звонко хлопнул в ладоши и потер их, будто согреваясь. — Вот и готов перспективный план!
— Собрание объявляется закрытым, — проскрипел Лёвин деревянным голосом и направился к дверям, прямя спину. — Все свободны!
Проводив комсорга задумчивым взглядом, Быков живо обернулся.
— Гарин, а вы не могли бы заглянуть в партком? Скажем… м-м… Через недельку?
— Загляну, Григорий Алексеевич, — улыбнулся я. Лучезарно, как весеннее солнышко.
Там же, позже
Лёвин метался по комитету комсомола, бессильно ярясь. Тяжкая ненависть, свинцом заливавшая голову, сочлась в нем с сосущим «порханием бабочек» в животе.
«Не стоило трогать Гарина… — прыгали рваные мысли, будто хлопья сажи, реющие над костром. — Но и спускать… Как?! И что теперь? Смириться? Не дождетесь!»
— Сеня, уймись, — лениво сказал комсорг факультета, распечатывая пачку сигарет.
— Я спокоен, Дим, — выцедил Лёвин. Он резко сунул руки в карманы куртки, затем сложил их на груди. Передернув плечами, уткнул большие пальцы за ремень.
— Курнешь? — Дим небрежно выщелкнул сигарету.
— А-а! — раздраженно скривился Семен.
— «Пэлл-Мэлл»!
— Ну, давай…
Прикурив сигаретину, Лёвин зажал ее в дрожащих пальцах.
Власть комсорга группы невелика, но это всего лишь первый шаг! И, если тебе ставят подножку, ты или падаешь, или… Или сохраняешь равновесие. Чтобы развернуться, и дать пинка!
