Именно в этот день кремации ашрам проводил работы совсем рядом с этим местом. Нужно было переносить большие камни туда, где сооружался каменный вал для защиты от поднимающейся из-за муссонных дождей воды. Мне казалось неуважительным заниматься строительством рядом с мертвым, и это меня так расстраивало, что заставило пойти к Бабаджи.
― Бабаджи, там внизу лежит тело, но, несмотря на это. работа продолжается совсем рядом с ним. Мне кажется, нужно дать мертвому покой.
Бабаджи:
― Да... да... покой, покой... Иди и разруби его не куски! (Игра слов: peace ― мир, покой, pieces ― куски: оба слова произносятся одинаково ― прим. пер.)
В замешательстве я сбежал вниз к берегу реки по 108 ступенькам. Неужели мне действительно надо разрубить тело. как это принято в Тибете? Нет. Бабаджи просто шутил!...
Если преданный хотел получить от Бабаджи чандан в Его маленькой комнате рано утром, то он или она должны были накануне вечером просить позволения. Поэтому я подошел к Бабаджи и спросил: "Пожалуйста, можно мне прийти на чандан завтра?"
Я не очень хорошо говорю по-английски, и у меня промелькнула мысль: "за" прозвучало как "два" ("два-втра" вместо завтра).
Бабаджи улыбнулся, кивнул и сказал: "Три-втра", другими словами: "Да, в течение трех дней".
Это наш последний даршан. Завтра мы уезжаем из Хай-дакхана. Так много всего произошло за эти три дня. Я еще не хочу уезжать. Мое сердце привязалось к этому месту. Но нет времени печалиться по поводу нашего отъезда.
Мы только что закончили дневную карма-йогу ― работу в ашраме ― и готовимся к вечернему Аарти, молитвенному пению. Меня попросили помочь в подготовке церемонии пуджи. Фрукты и цветы красиво разложены на сияющем подносе, приготовлены и другие необходимые предметы. Мы счастливы, что нам дана привилегия участвовать в чествовании Бабаджи таким образом. Уже пора нести все в храм.
Все уже собрались там. Звенят колокола. Входит Бабаджи. От Него исходит такая огромная энергия, но Он движется быстро и легко, как ветер. Его красота ошеломляюща; каждый раз видишь Его как будто впервые. Он садится на свой асан, и Его сила, любовь и чрезвычайная собранность очевидны для всех.
Немедленно, как будто притянутые магнитом, преданные выстраиваются в очередь, чтобы получить Его даршан. Невозможно сопротивляться Его притяжению. Простая улыбка или жест способны потрясти всю душу и сердце.
Пение становится громче; вибрации усиливаются. Начинается первая пуджа, где свет провозглашается великим Светом. Музыка наполняет воздух, слабый ропот ума уже ничего не значит. Преподнесенные фрукты, уже благословленные, подаются как прасад. Звуки накладываются на звуки (музыка инструментов, колокола, раковины, барабаны, дамару) и наполняют собой ясную ночь.
