― Он ― Махаватар, тот, о ком рассказано в "Автобиографии Йога" Йогананды.
― Это вполне возможно, ― подумала я. Несмотря на это, меня разрывали сомнения, потому что я отношусь ко всему скептически.
Мы ушли домой и вечером вернулись снова. Бабаджи сидел на веранде в лунном свете. В конце концов кто-то принес лампу, которая осветила Его лицо. Мы сидели в двух или трех метрах от Него, и мне пришла в голову мысль сфотографировать Его. Мысленно я попросила у Него разрешения и заметила, что в ответ Он открыл глаза. Я продолжала внутренне говорить с Ним: "Я не знаю, кто ты. Но если ты действительно тот, кем тебя считают люди, покажи мне это. Только так я смогу поверить в тебя".
Я по-прежнему не отрывала глаз от Его лица. а оно менялось как в калейдоскопе. Оно превращалось в лицо Рамы. Кришны, Шивы, Будды. Я видела, как все святые Индии сменяли друг друга. Это разнообразие божественных форм для меня означало единую сущность Бога. И тогда, тогда я увидела свет. Остался только свет. Я ждала этого, потому что для меня Бог всегда являлся "Светом".
В то время, когда все эти картины сменялись перед моим восторженным взором, я несколько раз ущипнула себя. чтобы убедиться, что не сплю и не нахожусь под гипнозом. Образы сменялись приблизительно в течение получаса: потом они исчезли, и я вновь увидела смеющееся лицо Бабаджи. Охваченная глубоким чувством, я внутренне склонилась перед Ним, признав Его своим Учителем.
Когда я окончил учебу, то начал интересоваться индийской философией и йогой. Я встречался с людьми, которые были в Индии и видели тибетского Далай-Ламу, и во мне проснулось стремление к истине и мудрости, которое влекло меня туда. Не то, чтобы я искал определенный духовный путь или конкретного гуру, скорее, мне нужна была "истина", истина как внутренний опыт.
С несколькими друзьями я отправился в Гималаи, а точнее, в Алмору, где мы и решили остаться. Однажды я гадал по "И-Цзин" о гуру. Ответ был загадочным, хотя никакой двусмысленности в нем не было: "Пришло время найти духовного Учителя".
На следующий день в доме пожилой американской дамы, прожившей двадцать лет в Алморе, я встретил Бабаджи. Она мне сказала, что Бабаджи ищет своего последователя, находившегося с Ним в прежней жизни. Ей было поручено пригласить домой всех иностранцев, оказавшихся в Алморе. Когда я это услышал, то почувствовал, что именно меня имели в виду.
Так и оказалось ― моя интуиция меня не обманула. До нашей встречи я знал о Бабаджи немного. Я слышал, что, Он выглядел очень молодо, но на самом деле, был очень древним. Он смог сохранить свою молодость в течение тысячелетий. Когда я наконец встретился с ним, то был особенно поражен Его простотой и доброжелательностью. Он выглядел безмятежным, глубоко сосредоточенным и мог часами сидеть как статуя, погруженный в медитацию. По Его глазам я понял, что Он ― мудрый человек. Тогда мысленно я задал Ему вопросы, которые давно волновали меня. Я просил даровать мне Его мудрость, чтобы я смог найти истину внутри себя.
