– Ну-у-у-у-у? – подыграл я ей.
– Можно было и получше.
– Ладно тебе! Все прошло очень даже хорошо!
– Потому что пресса задавала несущественные вопросы! Только одна девочка выделилась.
Ах, да. Я вспомнил, как в океане лыбящихся рож всплыло миловидное юное личико, приукрашенное красным беретиком. Встав во весь рост, она неожиданно для всех нас спросила:
– Прекрасно, что вы люди со стажем, имеете опыт полетов. Но ответьте, пожалуйста, на следующий вопрос: насколько серьезная опасность ожидает человечество по ту сторону Луны?
Пресс-служба замолкла. Мои партизаны также заткнули рты. Капитан Виктор Павлович беспомощно вертел микрофон в руках. Пришлось принять огонь на себя:
– Мы… Кхм, мы пытаемся выяснить причины ее возникновения. Мы не знаем, насколько опасна черная дыра. Подсчеты указывают на то, что ее гравитационное притяжение в сотни раз слабее обычных черных дыр, о которых мы привыкли разговаривать. Поэтому, хоть она и образовалась достаточно близко к нашему спутнику, она практически никак не воздействует на Луну. В ближайшее время волноваться не стоит.
– «Ближайшее время»… Скажите, это примерно сколько?
– Ну… – я почесал щетинистую щеку, – Как я понимаю, лет сто, сто пятьдесят…
– То есть на данный момент угрозы не существует?
– Почти так, да. Видите ли, Луна, если говорить вкраце, под действием физических законов также отдаляется от Земли. Волноваться не стоит, каждый год она отлетает всего-то на несколько сантиметров, так что мы нескоро попрощаемся со спутником. Но есть высокая вероятность того, что в какой-то момент космическая брешь «примагнитит» Луну и, если не «присосется» к ней, то значительно замедлит вращение вокруг нашей орбиты… А это в свою очередь может привести к стихийным бедствиям, как минимум…
Я не заметил, как мы замолкли. Я сидел, глядя в пустоту перед собой. Ася же продолжала ласкать животик.
Наконец, я спросил ее:
– Неужели все было так ужасно?
– Ну-у-у-у… – затянула она старое-доброе, а затем ласково взглянула на меня, – Я шучу! Ты держался храбро. Все вы молодцы. Особенно широкоплечий мужичок…
– Антон? Его имеешь в виду?
– Наверное.
И действительно, Антон был хорош. На вопросы «Как вас зовут?» или «Кем вы были до того, как стать космонавтом?» наш мужичок отвечал глубоко философскими изречениями: «Э-э-э-э-э…», «а-а-а-а…», «гм-м-м-м-м…» Но чаще всего хранил обет молчания. Воистину, молчание – мерило мудрого ума.
– Не смейся над ним, – сказал я Асе и приобнял ее за плечо. – Антон на самом деле существо… Мыслящее… Быть может, далеко не умное, но глубоко мыслящее.
