Галатея тоже напряглась. Однажды девушка уже чуть не поплатилась жизнью, когда была уверена, что противник в маске один. Если бы не огненное чудовище — ее профессор политологии, рассвета она бы не дождалась.
Всадник, наконец, достиг леса и ворвался в него, как в бездонный вертикальный океан. Золотой волк бежал прямо за ним.
— Нет, Ральф, стой! — крикнула Галатея, но было слишком поздно. Из тени деревьев выскочила стая волков, и те, словно на охоте, стали стремительно окружать герцога, скаля зубы и сверкая глазами.
Они с Серрасом были еще далеко, когда на Ральфа сразу всем скопом напала стая фракцианцев. Гер’Реус, главным преимуществом которого была скорость, оказывал сильное сопротивление, но каким бы быстрым и ловким он не казался, выстоять против дюжины волков в одиночку под силу было только исключительным вервольфам.
На фоне яростного рычания и клацанья зубов раздался едва слышный скулеж…
Пока Ральф преследовал последнего похитителя, тяжело дыша и стараясь не прикусить на бегу язык, в его голове роились мысли, охваченные бурей эмоций. Перед глазами застыл образ Галатеи, зажатой в объятьях Серраса Аораха. А еще взгляд профессора. Самодовольный, словно тот хвастался, что одержал над ним победу.
Вервольф несся вперед, разрывая ветер, но управляло им не желание спасти Нулару, а стремление выплеснуть внутренний шквал из ярости и разочарования. Если бы он мог, то тут же бы совершил расправу над соперником, но это было ниже его достоинства. Поэтому Ральф хотел отыграться на похитителях. Он не сразу заметил, что впереди начинается лес, но когда всадник вдруг исчез среди деревьев, прибавил скорости, чтобы не дать тому скрыться.
На секунду ему показалось, что он слышит голос Галатеи, но слов было не разобрать — так сильно колотилось сердце в его груди, что заглушало любые звуки. Вот-вот герцог должен был ворваться в лесную чащу, но тут впереди блеснули огни — с десяток пар волчьих глаз. Ральф стал резко тормозить, покатившись по земле и поднимая пыль, не в силах взять под контроль свое тело, развившее предельную скорость.
Когда он снова оказался на всех четырех, то понял, что его окружили. Не став дожидаться, когда на него нападут, Ральф атаковал первым. Не ожидавший столь стремительного нападения волк оказался опрокинут на землю, а через мгновение — убит, пораженный безжалостной хваткой идеально белых клыков. Еще двоих постигла та же участь в течение первых нескольких секунд. У них не было того преимущества, что было у герцога, а именно ненависти и желания убивать. Он отбивался столь самоотверженно, что члены стаи действовали менее решительно, чем ожидалось. Однако, один из них, видимо, вожак, додумался приблизиться к нему со спины. Клыки крупного бурого волка прошили шкуру на холке вервольфа. Герцог попытался сбросить его с себя, но он растратил уже слишком много сил. Не удержавшись под весом противника, Ральф упал на землю, ожидая, что остальные волки закончат начатое. Ему во что бы то ни стало захотелось еще раз взглянуть на ту, что стала луной в его жизни. Такой же далекой и холодной, но бесконечно прекрасной. Однако, ему не позволили сделать даже этого. Все, что он мог видеть перед своим концом, была одинокая полная луна, выглядывавшая из-за верхушек леса. В ее очертаниях, герцог смог разглядеть призрачный лик своей любви.
