— Когда я был юнцом, таким как ты, то бегал с автоматом, кричал ура и не о чём не думал… а ты друго-ой. Новое поколение ещё покажет себя. Точно тебе говорю. Так держать, сынок! — подбодрил Сашку комбат, поражаясь сообразительности паренька.
Капитан прожевал хлеб, глотнул горячей водички, настоянной на иван-чае, и положил лапу на плечо лейтенанта.
— Значит, хочешь стать такими, как мы?
— Такими, как вы? — переспросил молодой и почувствовал дрожь в коленях.
— Избранными кабанами, знающими правду о войне и мире, — гордо произнёс капитан и покосился на вход в блиндаж.
С улицы послышались слова любимой солдатской песни, давно ставшей непризнанным гимном кабаньей армии — почти молитвой. Её пели утром, днём и вечерами.
Мы кабаны… мы кабаны.
В руках автоматы, на рыле клыки.
Мы кабаны… мы кабаны.
Мы соль и перец сибирской земли…
Других слов в песне не было, а те, что имелись, повторялись снова и снова. Мотив примитивен, если его вообще можно было найти. В каждой роте служил барабанщик — он же трубач. Выбивая ритм, музыкант всегда затягивал первым, выступая в роли запевалы. Песня нравилась боевым свиньям. И молодые, и старые бойцы знали наизусть нехитрые строчки, подтверждая суждение, что в простоте сила. Нужен лишь десяток горлопанов, и окопный хор оживал. Во время исполнения кабаньего хита вепри переставали стрелять и не жевали сопли. Все пели от души, не жалея связок.
Сегодня орали недолго. Раз пять прогнали по кругу и заткнулись. Или барабанщику лень дубасить палкой по мембране (возможно, сделанной из кожи его товарища), или кого-то пристрелили, сбивая с такта хрюкающих вокалистов.
Когда хор затих, офицеры продолжили беседу. Старшие многозначительно задирали пятаки, смущая молодого. А Сашка немного испугался, услышав о правде — потому что, зачем её знать? Есть правила, устав, есть мифы, придуманные людьми специально для душевного спокойствия. Нужно повторять заученные заповеди и всё будет прекрасно, это ведь и дурной свинье ясно. В конце концов, если совсем туго, можно с фронтовыми товарищами спеть гимн: кабаны-кабаны и всё такое…
Но юношеское любопытство распирало. У лейтенанта перехватывало дух от мысли, что существует какая-то секретная организация, в тайну которой его посвятят, — и он тоже станет особенной свиньёй.
— Я хочу быть, как вы! Расскажите мне правду, — попросил молодой хряк и потянулся за куском хлеба.
Слово взял майор Чуки:
— Пока мы здесь сражаемся, в нашей столице творится заговор: против боевых офицеров и генералов, и вождя… Ты слышал о Роберте Варакине?
