— Ох, Синдзи… — Сигеру одной рукой тер слезящиеся глаза, а другой пытался достать из-под стола упавшую палочку. — Да ты комедиант, раздери тебя…
Тодзи одобрительно хлопал в ладоши и отрывался от этого занятия только чтобы ткнуть локтем смущенного и раздосадованного Кенске. Синдзи скосил взгляд на Рей и обнаружил на ее лице слабую улыбку.
— Да… — сказал, наконец, Кенске. — Уел ты меня, дружище. Знаете, ребята, если бы я не знал наших неразлучников, я бы решил, что…
— …Син-кун выделывается, чтобы понравится Аянами! — с удовольствием закончил Аоба.
Пока все хохотали над новой удачной шуткой, Синдзи ощутил смущение и облегчение одновременно: с одной стороны, его, конечно, поймали на горячем, но с другой — он вел себя, оказывается, вполне естественно для своего настроения. «Что же это получается? — задумался Икари. — Я еще ничего не решил, а уже, выходит, действую?..» И все вернулось бы на круги своя, если бы не одна деталь. Внезапно пойманный взгляд Рей выбил из него дух: девушка смотрела так, словно видела впервые, и была притом очень и очень удивлена. Синдзи обмер, но Аянами быстро опустила глаза и, так ничего и не сказав, вернулась к еде.
К удивлению и тревоге Синдзи, она молчала весь оставшийся день, явно о чем-то думая, и ему в полной мере передавалось беспокойство соседки. Потратив свободный вечер на самоедство и напрасные попытки разговорить ее, он ушел мыться, а когда вернулся, Рей неожиданно подошла к нему и, честно глядя в глаза, обняла:
— Ты… Мне очень нравишься, Икари.
Ошеломленный и потерянный в ее взгляде, Синдзи подумал, что может едва ли не дословно воспроизвести тяжелые раздумья своей соседки.
* * *
Он вздрогнул. Вслед за лоцманом, вскрывая форштевнем молочную взвесь, из мглы показался, наконец, нос немецкого транспорта. Огромная скала железа, ощетинившаяся кранами, с трудом гасила и без того небольшую скорость. «Herr der StЭrme» — значилось на чудовищном борту. Судя по отголоскам рапортов, доносившихся из переносной станции майора Кацураги, у соседних причалов становились на якорь прочие корабли эскадры, хотя большая ее часть, вспомнил Икари, должна была остаться на рейде.
Майор нехорошо выругалась: транспорт едва помещался в этот — самый глубокий на базе — промежуток между волнорезами и грозил теперь подломить часть укрепленного причала. Увы, выбора не было: разгружать махину в открытом море едва ли получилось бы. «Тем более, учитывая ее основной груз», — подумал Синдзи. Он сомневался, что в небоевых условиях немецкое командование пойдет на авантюру сродни той, что провернули Акаги и Кацураги, высаживая «Тип-01». Тем временем, на причале становилось все оживленнее, а сгрудившиеся на палубе гости с явным интересом прикидывали сверху, как правильнее организовать пока хотя бы временный трап. Едва слышно звучала чужая речь, доносились команды, в борту транспорта открылись двери, и все уже было готово к исторической встрече, когда тоскливую мглу огласил низкий рев сирены.
