А мозги здесь промывали хорошо. Качественно так, с первого дня.
Ректор наградил нас широкой улыбкой.
– Каждому из вас, несомненно, уготована особая судьба, – сказал он. – И я настаиваю, чтобы вы обрели в Аудиториуме как можно больше полезных навыков и верных друзей. Я могу смело утверждать, что Аудиториум станет вашей второй семьей, где вы познаете взлеты, падения, победы, поражения и обретете бесценный опыт. Время, что вы проведете здесь, навсегда останется в вашем сердце. И я желаю, чтобы эти годы стали для вас счастливыми. От лица всего обширного преподавательского состава и студентов старших курсов я поздравляю вас с поступлением и с гордостью принимаю вас в наши ряды!
Снова грянула музыка, но вой труб утонул в троекратном «Ура!». Первокурсники – и я вместе с ними – драли глотки, воздавая хвалу.
– Славься Отечество!
– Славься Государь император!
– Славься Аудиториум!
«Перваки» ревели так, что аж стекла в окнах задрожали.
Речь, что ни говори, вышла славная. Воодушевляющая. И вполне вероятно, что Фрейд сам верил в свои слова – все же мне казалось, что для управления подобным учреждением нужно было сохранять приверженность идеям.
Ректор дал нам проораться, а затем жестом призвал к тишине.
– Мне всегда приятно видеть радость и надежду в глазах новоприбывших, – улыбнулся он. – Однако для того, чтобы стать настоящими первокурсниками, вам надлежит пройти через еще один традиционный ритуал и получить свои личные шевроны. И еще вы кое с кем познакомитесь.
Мы напряженно замолчали, и в зале повисла гробовая тишина. Фред повернулся куда-то в сторону и громко приказал:
– Пригласите Леонида Ивановича, пожалуйста.
Стоявший рядом со мной Афанасьев вытаращил глаза и обернулся ко мне.
– Да ладно! Неужели? Охренеть!
– Гриш, ты чего? – удивился я.
– Ленька! Они принесут Леньку!
– Не понял? Что за Ленька?
– Сейчас увидишь! Вот уж не думал, что нам так повезет. Ходили толки, что от этой традиции отказались. А, оказывается, сохранили…
– Да что там с ним? Кто такой, блин, этот Ленька?
– Тсссс! – шикнули на нас сзади. – Не портите удовольствие!
Судя по всему, я не знал чего-то очень важного и захватывающего, потому как, судя по лицам остальных «перваков», сейчас должно было произойти что-то неординарное. Даже для Аудиториума.
Тем временем ректор исчез с балкона, а спустя минуту долгого и почти мучительного ожидания боковые двери зала распахнулись, снова грянули фанфары, и в помещения вошла процессия сотрудников Аудиториума.
