Я не орала по одной причине — воздуха не хватало.
На той стороне рыжий мгновенно развернулся на пятках, выпустил меня, освобождая руки, что-то сделал — и заросли сизоватой травы полыхнули гигантским костром. В ответ вылетел чёрный масляный шар, шипящий и искрящий.
Тейт ругнулся — и с размаху отшвырнул его ногой обратно, по плавной дуге. Я только и успела заметить, как вокруг ботинка вспыхнул огнистый ореол.
— Подавитесь!
За обрывом раскинулся лес, утопающий в голубоватых мхах. Там пахло чем-то кислым и сырым, на грани тошноты. Чистого пространства без рыхлой голубой "губки" практически не было. Рыжий избегал наступать на неё и скакал с одного поваленного дерева на другое, с камня на камень. Две щетинистые химеры, которые ринулись за нами, отстали очень быстро — вляпались в одно такое голубоватое мшистое пятно, а выскочили обратно уже с оголёнными костями. Одна, похожая на ежа с жилистыми ножками, сразу завалилась набок и затихла, а другая, более массивная, сделала ещё несколько шагов и опрокинулась, конвульсивно дрыгая оплавленной лапой.
Меня перекосило от ужаса.
Если промахнёмся и рухнем в этот красивый мягкий мох…
За лесом была ещё одна расщелина, ещё шире и глубже, затянутая желтоватой паутиной. Тейт пересёк её по упавшему дереву, потом развернулся, двинул рукой — и ствол с чудовищным хрустом надломился посередине.
Надломился — но не упал, остался жалким подобие моста. А паутина предвкушающе зашевелилась, и кто-то внизу заклекотал и защёлкал.
Впереди высилась колоссальная скальная стена. Но до неё путь лежал через ровное, абсолютно открытое поле сплошь в сизых жёстких вьюнах. Справа и слева наперерез нам скользили в полуметре над землёй люди в балахонах. И простейшие подсчёты говорили, что мы сойдёмся в одной точке, аккурат посередине…
Тейта это не смутило.
Они ринулся вперёд с удвоенным энтузиазмом, передвигаясь гигантскими прыжками, и оглушительно свистнул на ходу. Затем поднапрягся, взвился особенно высоко…
…и шлёпнулся на спину очередной химеры, прозрачной, как стекло, и шершавой на ощупь — то ли в жёстких перьях, то ли в чешуе.
— Ну, ну! — заорал рыжий, с размаху ударяя кулаками по невидимой спине.
Существо вздрогнуло, встопорщило "пёрышки", стремительно темнея, и взмыло в небо неприлично оранжевой птицей о четырёх мощных крылах. Тейт слегка отъехал назад, к подобию седла, попал ногами в крепления, перехватил одной рукой какие-то ремни и ловко пристроил меня впереди себя, крепко обнимая поперёк живота.
