Мне они показались типичными хиппанами, особенно Джим Манчарек с его старомодными бабушкиными очками. Не оригинально. Они сыграли мне несколько знакомых риффов из “Money”, “Louie, Louie” и “Hootchie Cootchie Man”. Рик нормально играл на ритм-гитаре, но чего-то не хватало. Я подумал, что им нужен хороший соло-гитарист. Рей сыграл пару классных блюзовых ходов. Блюз был его коньком, он полюбил его с детства, когда рос в Чикаго и слушал все блюзовые станции подряд, денно и нощно.
Тем временем, в углу гаража неприметно отсиживался еще один персонаж, одетый в стандартные университетские коричневые брючки из кордуры, в коричневой футболке и с босыми ногами. Рей представил его как «Джим, певец». Они познакомились на кино-факультете Калифорнийского университета. Рей ходил туда на вечерние лекции, чтобы получить магистра по кинематографии, в дополнение к диплому бакалавра по экономике, а Джим завершал курс по кинорежиссуре. Он шел по ускоренной программе (два с половиной года вместо четырех). Умный пацан. Как-то раз они «сыграли» вместе, когда Рей должен был по контракту набрать оркестр из шести участников. Одного не хватало, и он упросил Джима постоять на сцене с неподключенной гитарой. Они аккомпанировали Sonny and Cher. Для Джима это было первое выступление на концерте, во время которого он не спел и не сыграл ни единой ноты.
В свои двадцать один Моррисон был застенчив. Он сказал мне «хелло» и удалился в свой угол. Я заподозрил, что ему некомфортно среди музыкантов, поскольку сам он ни на чем играть не умеет. Когда Моррисон вышел из гаража за пивом, Рей с ухмылкой, как гордый старший брат, протянул мне скомканный листок бумаги.
— Взгляни, это Джим написал, — сообщил он.
Ты знаешь, день разрушает ночь
Ночь разделяет день
Пытался бежать, пытался скрыться
Прорваться сквозь, на другую сторону
Представлял себе, неделя за неделей, день за днем, час за часом
Вот он, проход, глубок и широк
Прорваться сквозь, на другую сторону
— Звучит очень ритмично.
— Басовый ход я уже подобрал, попробуем сыграть? — сказал Рей.
— Давай попробуем.
Рей начал, и я стал подстукивать, как в двери, положив палочку на пластик плашмя. Джим Манчарек присоединился к нам, что-то весело выдувая на гармошке. Моррисон, после долгого выжидания, в конце концов попробовал спеть первый куплет. Он был очень неуверенный, прятал глаза, но у него был необычный тембр: низкий, чувственный и мрачноватый — словно он пытался звучать сюрреалистически. Я не мог отвести от него взгляд. Его личность и то, как он себя вел, притягивали. Рик вяловато играл на ритм-гитаре, зато в клавишных Рея был настоящий драйв. Потом мы сыграли еще пару вещей Джимми Рида, и энергия Моррисона набрала оборотов. Я согласился прийти еще на несколько репетиций. Мне понравилось с ними играть. Я знал, что нужен им, и решил что побуду в этой теме какое-то время.
