* * *
Пожалуй, один из самых поразительных аспектов исследования НДО заключался не в том, что исследовалось, но в том, кто попал в выборку. Многие, оценив ситуацию в Бэйвью – Хантерс-Пойнт (распространенность бедности и насилия, сложность получения медицинской помощи), сказали бы: «Конечно, жители этого района больше болеют, это логично». В конце концов, нас этому и в вузе учили. Бедность и отсутствие доступа к качественным медицинским услугам негативно сказываются на здоровье населения, не правда ли?
Здесь-то исследование НДО и внесло важные коррективы, потому что показало, что в доминирующей точке зрения упускается кое-что очень важное. Где проводили исследование НДО?
В Бэйвью? В Харлеме? В Южном Лос-Анджелесе[5]?
Нет.
В исследовании участвовали представители среднего класса, проживающие в Сан-Диего.
В изначальную выборку вошли 70 % белокожих респондентов; также 70 % респондентов получили высшее образование. Более того, участники исследования имели доступ к высококлассному медицинскому обслуживанию в системе клиник Kaiser. Выводы оригинального исследования подтверждались и в последующих работах. Исследования, вдохновленные трудом Фелитти и Анды, наглядно демонстрируют, что неблагоприятный детский опыт является фактором риска многих распространенных и серьезных заболеваний в США (и по всему миру), причем расовая принадлежность или доступность медицинских услуг никак на это не влияет.
* * *
Значимость исследования НДО связана с разными причинами, но одной из главных является то, что в этой работе затронуты не только поведенческие и психические последствия. Исследования проводили не психологи, а два врача. Большинство людей интуитивно понимают, что существует связь между детскими травмами и рискованным поведением во взрослом возрасте (например, чрезмерным употреблением алкоголя, плохим питанием и курением). Но большинство людей не осознают, что такая связь существует также между неблагоприятным детским опытом и известными убийцами вроде рака и сердечно-сосудистых патологий. Каждый день, работая в клинике, я наблюдала, как столкновение с НДО влияло на тела моих пациентов. Возможно, для сердечных заболеваний они были еще слишком молоды, но я уже видела первые признаки беды в повышенной распространенности ожирения и астмы.
* * *
Когда первая волна восхищения исследованием спала, меня охватило негодование: почему же я впервые услышала о нем только сейчас? Результаты исследования в корне меняли положение дел, но почему-то ни о чем подобном не говорили ни в колледже, ни в университете, ни даже в резидентуре. Фелитти и Анда опубликовали первые результаты своего исследования в 1998-м, а я даже не догадывалась об их существовании до 2008 года. Десять лет! За все это время настолько важное открытие так и не было трансформировано в клинические инструменты, которые помогли бы мне улучшить здоровье пациентов. Как же так?
