После похорон их сразу повезли в поместье Корнуэлов, даже не дав собрать свои вещи. Няню тоже не разрешили брать, говоря, что там у них будет другая, а вещи им доставят чуть позже. Мира лишь согласно кивала, не вдаваясь в подробности. Она и предположить не могла что на самом деле их вещи и не собирались им привозить. Что родственники затеяли в их отношение такое, от чего у здравомыслящего человека волосы на голове вздыбились!
Мира умоляла им выделить одну комнату на двоих, чтобы Чарли попривык к новому дому, но их разъединили по разным покоям. Всю ночь девочка не могла заснуть, переживая и, прислушиваясь к странным непонятным шорохам. Порой ей слышалось хныканье Чарли, несколько раз порывалась отправиться к нему, но каждый раз натыкалась на запертую дверь в своих покоях. Это ее очень удивило и насторожило. Зачем кому-то ее запирать? Под утро Мира услышала щелчок в замке своей двери и, не вытерпев дальнейшей неизвестности и смутного жуткого предчувствия, кинулась на поиски братика.
Выглянула в одной сорочке с босыми ногами в коридор и увидела в конце приоткрытую дверцу. На цыпочках с бешено колотящимся сердцем, покралась в ее сторону. Не дыша, толкнула грубую дверь дрожащими пальчиками. И застыла, почувствовав, как пол уходит из-под ног, а сердце останавливается. По среди комнаты раскинув нежные пухленькие ручонки в неестественно застывшей позе, лежал Чарли. Ее Чарли! Задушенный ее лентой для волос. Его глазки с ужасом смотрели в потолок, а ротик открыт в немом крике.
— Нет! — истерично закричала, похолодев от ужаса увиденного. Кто мог это сделать? Чарли он же ангельский ребенок! Всегда всех любит и радуется каждой мелочи! Подбежала и прижала крепко к разрывающейся от дикой боли груди, воя и раскачиваясь с бездыханным тельцем. — За что? Почему? — шептали побелевшие губы. Как теперь быть? «Не уберегла! Не уберегла!» — резала мозг жуткая мысль, убивая внутри все чувства.
— Ах ты мерзкая дрянь! — как сквозь вату услышала, визг тетки. — Зачем ты его убила, тварь неблагодарная? — вопила во все горло Елизавета. Тут же чьи-то руки больно вцепились в Миру, оттаскивая от братика.
— Я не… я не делала этого… — ошарашенно всхлипывая и пытаясь закрыться от сыплющихся ударов причитала девочка. Ее схватили за волосы и поволокли куда-то вниз. В подвал. Попутно нещадно пиная ногами. Со всего размаху кинули на каменный пол, разбив в кровь худые коленки. Она с открытыми от ужа глазами наблюдала, как дядя Томас медленно снимает свой огромный кожаный ремень с железной пряжкой, через мгновенье обрушив его на ее спину, разрывая до костей нежную кожу. Она пыталась закрыться руками, извиваясь на каменных плитах, а он все вскидывал свою жирную ручищу и опускал со страшным свистом.
