Однажды она мимоходом упомянула Бобби Санчеса, а когда на одном из последующих сеансов снова кокетливо заговорила о нем, Шейла спросила о Бобби.
- Этот ваш ученик, Бобби, он действительно привлек ваше внимание, не так ли?
Смех Эмили наполнил комнату.
- Что ж, мы можем не ходить вокруг да около и перейти прямо к сути. Есть ли у меня к нему сексуальные чувства? Да. Я иногда думаю о нем, когда я... ну, вы знаете, когда я остаюсь одна. Я думаю...
- Когда вы мастурбируете?
- Да, когда я... да.
- Вы, конечно, понимаете, что для вас было бы незаконно продолжать какие-либо отношения с ним. Он несовершеннолетний.
Она кивнула.
- Я знаю это, и ничего не делаю. И не буду... Ну, наверное, не буду... Но думаю... я ему нравлюсь. Вы знаете, он очень красивый. И невинный. Чистый лист.
- А он вам нравится?
- Конечно. Как такой может не нравится? Кто-то без бремени прошлого, без "ранимых точек" или "больных мест".
- И без сформированной системы ценностей. Никто не сравниться с вами, верно?
Еще один смешок.
- Я тоже так думаю, знаю. И что в этом плохого?
После этого она часто говорила о Бобби, и Шейлу все больше беспокоило, что она может решиться разыграть с ним одну из своих фантазий, каждая из которых может оказаться опасной или даже фатальной. Ситуация чревата катастрофическими последствиями. До сих пор Эмили не сказала ничего такого, что могло бы послужить основанием для вызова полиции, но теперь Шейла очень внимательно относилась к подобным комментариям.
- У него кожа цвета мокко-латте, - сказала она однажды о Бобби. - И лицо у него... Я не знаю. Как картинка, - широкая улыбка. - Мне бы хотелось поиграть с ним.
В том, как она это сказала, было что-то детское.
- Это очень опасный путь, - сказала Шейла. - Мальчик несовершеннолетний, а вы его учитель.
- Я не сказала, что собираюсь играть с ним, только сказала, что мне бы этого хотелось. Я знаю, что это было бы... это было бы..., - вся девичья манерность покинула ее лицо, когда ее черты на мгновение исказились, а затем расслабились - ...неправильно.
Именно неспособность Эмили избавиться от чувства вины и стыда, вызванных ее фантазиями, побудила ее почти год назад искать психотерапевта и обратиться за помощью к Шейле. Она никогда не пропускала сеансы и всегда пунктуальна. Похоже, у нее есть искреннее желание разобраться со своими проблемами, но она стреножена той частью себя, которой теперь на все это наплевать.
- В ваших фантазиях, - однажды спросила ее Шейла, - как вы убиваете своего любовника?
