В результате к концу представления в готовый борщ ссыпали с деревянной дощечки мелко нарезанное вареное мясо, и к кастрюлям, от которых шел духовитый пар, стекались из всех гримерок голодные с мисками. С Ивана еще удавалось иногда стребовать деньги на продукты, но за своей порцией он как-то забывал явиться, и к этому привыкли.
Иван проскочил мимо кастрюль к себе в гримерку.
Он уже привык к этой узкой комнате с перекладиной вдоль одной стены и длинным столиком - вдоль другой, с широким подоконником, на который так удобно было ставить Мэгги. Здесь не дуло в щели, дверь с петель не слетала и душевая находилась на том же этаже - словом, гримерка была хорошая.
Одетый в новый серый костюм, который Майя два вечера обшивала блестками, и загримированный Иван вышел в коридор, спустился по лестнице и взял у форганга воздушные шары с ромашкой.
Представление прошло, как и все прощальные представления, торопливо и не в полную силу. Многие по дороге в Днепропетровск собирались заглянуть в Москву и боялись опоздать на поезд. Кое-кто из мужчин начал праздновать отъезд заблаговременно.
Иван не позволил себе ни малейшего послабления, мячи с кольцами его в этом поддержали. Он отработал номер полностью, педантично и четко, а потом еще дважды выбегал на поклон.
В коридоре у гримерки уже творилось невероятное. Были вытащены все сундуки, контейнеры и фанерные кофры таких размеров, что их в распахнутом виде ставили взамен шкафов. Все это тяжеленное имущество бурно возили по полу и пытались закрыть. Контейнеры закрывались, кофры сопротивлялись до последнего. Стояли также на полу банки с белой краской и кистями - чтобы желающие могли написать на боку контейнера свою фамилию.
Иван забил имуществом и даже закрыл кофр еще вчера. Оставалось выгнать его из гримерки и сдать завхозу казенное зеркало.
В соседней, уже освобожденной от багажа гримерке накрывали на стол, разливали борщ, резали хлеб, вскрывали бутылки. Туда быстро прошли Гриша и Вадим. По коридору носились женщины с тарелками и свертками. Пронесся ничего не замечающий Сашка с двумя бутылками коньяка и зафутболил в угол банку с краской.
Иван вытолкал кофр, где его должны были утром забрать с прочим багажом коллектива, чтобы отвезти на товарную станцию. Вынес в коридор нетяжелую сумку и чемодан с реквизитом. Закрыл гримерку. Спустился и сдал ключ вахтерше.
- Что же ты про Леночку не спросишь? - укорила та.
- Да я слышал, обошлось... - буркнул Иван. В другой раз, пожалуй, подумаешь, прежде, чем снимать тигрицу с девчонки. Столько эти женщины подняли шума вокруг Ивана, что он рад был бы забыть всю эту историю навеки. Вот только зажили бы шрамы...
