Но Саша не отказалась, она даже улыбнулась, когда мы делали селфи, а потом неожиданно спросила:
– А по мне… по мне будешь скучать? – и опустила глаза, как будто сама испугалась этого вопроса.
– Буду, – честно признался я.
– Тогда… тебе обязательно уезжать?
Да, я очень хотел услышать это, но, когда Саша на самом деле спросила, я опять почувствовал неловкость и скованность.
Мы попрощались и пообещали встретиться завтра в школе. Когда-нибудь я должен это сделать – вернуться.
Когда мама пришла, она спросила, собрал ли я свои вещи.
– Я… разобрал, – неловко развел руками и улыбнулся.
– Ты не хочешь ехать?
– Я поеду, но не сейчас. Я хочу доучиться до конца учебного года в этой школе.
– Ты пойдешь в школу? – она выглядела удивленной, хотя и не могла скрыть радость.
– Завтра.
Не знаю, было ли это правильным решением, но теперь я чувствовал спокойствие и какую-то необъяснимую легкость. Как будто ты начал немножко любить себя и приблизился к месту, которое всегда мечтал занять в своей жизни.
9
И вот снова это желание уволиться и найти работу полегче, чтобы ответственности было меньше и не приходилось каждый день «смиряться под ударами судьбы», выбирая между «быть» или «не быть».
Иной раз чувствуешь себя крысой, потому что приходится стучать – начальству, родителям, даже не разобравшись в истинных причинах детских проступков. Вот я и не знал, что сказать маме одного моего ученика, поэтому все время откладывал телефон в сторону и снова брал в руки – и так раз шесть.
– Здравствуйте, ваш сын распространяет психоактивные вещества. Знаете, такой маленький мешочек с травкой… снюс называется. Сегодня на уроке чуть не пострадал ученик.
Да уж, бред какой-то. А уверен ли я в том, что виноват действительно Громов? Я ведь только собирался с ним подружиться – после проверки его тетради по литературе. Нет, никаких домашних заданий и сочинений я там не обнаружил, поэтому по моему предмету Громов оставался неаттестованным, но было кое-что другое, на что я не мог не обратить внимания. Это нотные записи с аккордами для исполнения на гитаре. Судя по тому, сколько раз Сережа все перечеркивал и начинал с чистого листа, этот парень каждый урок сочинял музыку. А тут вдруг этот «инцидент», как выразилась директриса, которая впервые вызвала меня к себе.
Что же, собственно говоря, произошло? Я рассказывал своим восьмиклассникам о безумных жителях одного города, которые устроили соревнования, кто кого перетяпает головой, потом они выбирали самого глупого правителя, а из головотяпов были переименованы в глуповцев. Наконец, дошел до самого волнующего момента: «Раз-зорю! Не потер-р-рплю!» – кричал один из глуповских градоначальников. Оказалось, что вместо головы у него… органчик! – и тут Антипов упал в обморок. Естественно, я бросился оказывать первую медицинскую помощь, Вика Кирюшина позвонила в скорую, а Саша пошла за школьным фельдшером. Работники скорой обнаружили за губой ученика снюс и предупредили бледного Антипова, что в следующий раз может быть летальный исход.
