Эти события хорошо засвидетельствованы в библейской летописи, подлинность которой неоднократно подтверждалась. Существуют также важные внебиблейские источники и множество археологических находок, подтверждающих достоверность библейского повествования. Поэтому моя вера в Бога основывается не только на свидетельстве науки, но и на свидетельстве истории, в частности на том, что Иисус Христос воскрес из мертвых.
Здесь мы снова оказываемся в царстве единственного и неповторимого, и в свете приведенного выше изречения Юма нам явно потребуются веские доказательства, если мы хотим, чтобы вера в воскресение была достоверной. Однако Хокинг остановит нас на этом пункте и возразит, что мое утверждение о том, что воскрешение произошло, нарушает один из фундаментальных принципов науки: законы природы универсальны – они не допускают исключений. Как мы уже видели, Хокинг вполне готов сделать выводы о неповторимых событиях прошлого. Однако, по его мнению, воскресение невозможно в принципе.
Хокинг обсуждает это в контексте своих убеждений о том, что он называет “научным детерминизмом” – взглядом, прослеживающимся до Лапласа. “Учитывая состояние Вселенной в одно время, полный набор законов полностью определяет как будущее, так и прошлое. Это исключало бы возможность чудес или активной роли Бога.”[76]
На основе своего детерминизма Хокинг сводит биологию к физике и химии и приходит к выводу: “Трудно понять, как может действовать свободная воля, если наше поведение определяется физическими законами, поэтому кажется, что мы не более чем биологические машины и что свободная воля-всего лишь иллюзия”.[77] Однако он признает, что человеческое поведение настолько сложно, что предсказать его было бы невозможно, поэтому на практике мы используем “эффективную теорию о том, что люди обладают свободной волей”.[78]
Хокинг говорит: “Эта книга основана на концепции научного детерминизма, которая подразумевает, что... нет никаких чудес или исключений из законов природы”.[79] Он ясно определяет последствия своего детерминизма. В связи с трудностью предсказания поведения человека на практике он говорит, опять-таки напоминая Лапласа: “Для этого нужно было бы знать каждое из начальных состояний каждой из тысячи триллионов триллионов молекул в человеческом теле и решить что-то вроде этого числа уравнений”.[80] На первый взгляд это кажется странным языком, исходящим от современного специалиста по квантовой теории, который имеет в качестве одного из своих фундаментальных принципов Принцип неопределенности Гейзенберга – что невозможно одновременно точно измерить положение и импульс электрона, скажем. Этот принцип, казалось бы, сводит на нет любую возможность осуществления детерминистской мечты Лапласа, даже в теории.
