— И она согласилась?
Я сомневалась, что ведьма, пусть и девственница просто так решила помочь дракону в его проблеме. И это не мое такое плохое отношение к ним, просто всем было известно, что чаровницы за бесплатно и красивые глазки не работают. У некоторые даже предоплата сто процентная
— Конечно. Ведьмы народ пусть и вредный, но понимающий, особенно к бедам. У них дети тоже редкое явление, поэтому она с готовностью согласилась, но с одним условием.
— Каким? — Муран так интересно рассказывал, что я ощутила единение не только с этим замком, но и драконами, которые ныне были частью моей семьи.
— Она сказала, что поможет, если Великий Прародитель обменяется с ней кровью и магией, — ответил Муран, выводя меня из замка и показывая чудесный сад.
Казалось, что сад распростерся на целые километры вокруг. Синие, красные и фиолетовые бутоны редчайших цветов пылали яркими отблесками на солнце, заставляя мое сердце замереть от этой первозданной, нетронутой красоты. Цветастый ковер ластился к нам, когда мы шли по вымощенной желтыми кирпичами дорожке, они словно были живыми, и жаждали, когда кто-то притронется к их атласным лепесткам, приласкает тонкий стебель и увлажнит живительной влагой.
— Здесь так красиво! — восхитилась я искренне, опускаясь на колени и с опаской, что-то сломать или порушить, прикоснулась к бархатным бутонам, чувствуя, как искра радости пронеслась щемящим восхищением по телу, оседая в самом сердце. — Они прекрасны.
— Нашей дриаде будет приятна твоя похвала, — хмыкнул Муран и откинул с лица мешающие, травянисто-зеленые пряди.
— И что с драконом случилось? Ведьма ему помогла? — спросила, ведь было уже интересно, чем все кончилось.
— Помогла, и с тех пор драконы одна из самых процветающих и сильных рас нашего мира, — сообщил с гордостью в голосе Муран. Причем, создавалось такое ощущение, словно он непосредственное участие в процветании летающих и огнедышащих принимал. — Идем дальше, у нас еще остался неисследованными подвал и башни. Идем, скоро ужин подадут, а я хочу тебе все показать, чтобы ты не заблудилась, — Муран поторапливал меня, предлагая руку, чтобы я встала на ноги. — Коралина, попроси господина, и он тебе целую спальню этих цветов нарвет, причем самых разных, — василиск сразу понял, что мне сложно расстаться с этой ароматной и цветущей красотой.
— Не нужно срывать эти цветы, — сказала, как отрезала, и Муран от неожиданности аж рот неприлично открыл. — И не нужно меня поторапливать, мне казалось, что уж чему, а терпению долгоживущие расы научились. По тебе этого сказать нельзя, — отчитала парня, и он густо покраснел, явно понимая, что переборщил.
