Я знаю, что такое травма. Я пережила травму. Она вторгается в твое личное пространство, царапает стены, взбирается на них, разрушает их, а затем танцует на останках.
Это дерьмо портит тебе жизнь.
— Очень хорошо, Сильвер. Очень хорошо. —
Коул смотрит на ее макушку, не уверенный, хочет ли он задушить ее или отрубить ей голову. — Скажи им, зачем мы здесь.
Подождите. Разве это не было связано с Адамом и тем днем?
— Я узнала об этом только вчера. — Сильвер поправляет свой и без того безупречный пиджак и разглядывает свой маникюр. — Адам подошел и... ну, он наговорил много дерьма.
— Скажи, — настаивает Коул или, скорее, приказывает.
Я никогда не видела эту сторону Коула.
— Адам сказал, что... — она облизывает пересохшие губы. — Это он столкнул Эльзу в бассейн.
Мои глаза расширяются.
— Он, хах?
Глаза Эйдена почти чернеют. Не знаю, удивлен он или просто прикидывается.
— Продолжай, — настаивает Коул. — Скажи им, почему он это сделал.
— Он сказал, что сделал это, чтобы заслужить мое расположение, хорошо? — она встречается со мной взглядом. — Клянусь, я не имею к этому никакого отношения. Я сама только что узнала об этом. Если бы я знала, я бы тебе сказала.
Не знаю почему, но я ей верю.
Сильвер злонамеренна, но она не преступница.
— Но ты знала о намерениях Адама, — говорит Коул нейтральным голосом. — И, по-видимому, ты знала о них долгое время.
— Коул...
— Ни слова.
— Коул...
— Подожди в машине.
Она вскидывает руки в воздух и разочарованно выдыхает.
— Иди сюда, Сильвер. Иди туда, Сильвер. За кого ты меня принимаешь? За чертову игрушку?
Он не двигается при ее вспышке и просто повторяет.
— Подожди в машине.
Она машет ему и устремляется ко входу, затем останавливается, встречается со мной взглядом и шепчет:
— Прости.
Как только за ней закрывается дверь, Коул пристально смотрит на Эйдена.
— Давай встретимся позже.
— Я свяжусь с тобой.
Коул кивает один раз.
— И Эльза?
— Да?
Я все еще слишком ошеломлена этим открытием.
— Она узнала эту информацию только вчера. Не бей ее больше.
Я вздрагиваю при этом напоминании.
— Говорит парень, который наблюдал, как ее бьют до потери сознания, — усмехается Эйден.
— В тот раз она сама навлекла это на себя. — он улыбается мне и выходит.
Из меня вырывается долгий вздох.
— Не могу поверить, что Адам был тем, кто это сделал.
— Этот тупой ублюдок действительно что-то замышлял.
Эйден наклоняет голову, казалось, глубоко задумавшись. Его голова должна быть заполнена бесконечными методами причинения страданий и боли.
