Я облизываю сухие, потрескавшиеся губы и смотрю на пустую бутылку воды у ног. Вода единственное, что у меня было с тех пор, как меня разлучили с Ксандером и Коулом.
Они тоже голодны? Они тоже пострадали от красной женщины?
Не знаю, сколько времени я провел в этом темном, грязном месте, но прошло достаточно, чтобы мой желудок безостановочно урчал, как мне кажется, уже несколько часов.
Если я в ближайшее время не поем, у меня не будет сил открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы встать и искать выход.
Мама ждет меня.
Ей становится грустно, когда меня нет с ней, а я ненавижу, когда мама грустит.
Дверь скрипит, приоткрываясь. Я вздрагиваю, когда твердая каменная стена врезается в мою ушибленную спину, но это наименьшая из моих забот.
Красная женщина вернулась.
Цепь лежит около меня. Я хватаюсь за манжету и тяну с той малой энергией, которая у меня осталась. Я знаю, что это не сработает. Я знаю, что просто поцарапаю кожу, но это единственное, что я могу сделать.
Если я не выберусь из этого места, красная женщина снова причинит мне боль.
Она побьет меня.
Она заставит мою кожу гореть.
Мягкий свет появляется в темном помещении, ослепляя. Я прищуриваюсь, когда эхо шагов приближается.
Не слышно стука высоких каблуков красной женщины.
Мое дыхание немного замедляется, а хватка ослабевает вокруг манжеты.
В свете между нами появляется умиротворенное лицо. Ее окружает белый ореол, дополненный ее белым хлопчатобумажным платьем и тапочками с кроликами.
Ангел.
Она похожа на статую ангела, которую мама поставила в нашем саду.
Она девочка из того времени. Я думаю, это было вчера.
Поскольку она одета в пижаму, должно быть, снова ночь.
Она ставит лампу на пол и присаживается передо мной на корточки. Ее маленькие ручки тащат за собой тяжелую сумку, но я не обращаю внимания ни на звук, ни на ее сумку.
Я сосредотачиваюсь на ней.
Девочка, которая выглядит точь-в-точь как одна из кукол Сильвер и Кимберли. Девочка с золотистыми светлыми волосами и блестящими голубыми глазами, хмуро наблюдающая за мной.
Девочка с молочно-белой кожей и раскрасневшимися щеками.
Превращают ли они кукол Сильвер и Кимберли в настоящих людей, которые могут передвигать и перетаскивать вещи?
Она машет рукой перед моим лицом, две морщинки между ее бровями углубляются.
— Ты меня слышишь?
— Ты настоящая? — мой голос звучит издалека, будто я говорю из другой комнаты.
Я прикасался к ней вчера. Я схватил ее за руку и попросил помочь мне, но, может, я вижу призрака.
