Данте, однако, только усмехнулся так, когда кто-то пытался заставить его взглянуть в лицо неприятной правде.
— Меня пригласили к ее постели. Ты просто этого не знала. И я здесь, Елена просто для того, чтобы определить, подходишь ли ты для того, чтобы быть одним из моих законных представителей.
Я мгновенно ощетинилась, готовая надеть броню, которую отточила за годы, когда мне приходилось доказывать свою ценность в юридической профессии как женщины и иммигранта.
Данте поднял свою большую, сильно загорелую руку, прежде чем я смогла возразить, смех плясал в его глазах. Меня безмерно раздражало то, что он, казалось, находил веселье во всем, что я делала.
— Я не имел в виду, что ты технически не лучший выбор, — великодушно признал он. — Только то, что мне нужен конкретный тип человека в юридической команде, и даже несмотря на то, что ты достаточно хорошо оправилась от шока, вызванного сегодняшним стрелком, я чувствую, что ты из тех женщин, которые предпочитают истинный путь. — когда я продолжила смотреть на него, он приподнял бровь и сделал невинный жест, подняв руки к потолку. — Я ошибаюсь, предполагая это?
Я стиснула зубы вместе.
— Ты знаешь, что говорят о предположениях.
Его голова склонилась вправо, брови нахмурились.
— На самом деле, не знаю.
Я напряженно пожала плечами.
— Они делают из нас с тобой задницу.
Он моргнул, затем хлопнул рукой по стойке и буквально расхохотался. Мощный звук нарастал и утихал в моей узкой кухне, слишком большой и яркой, чтобы его можно было сдержать.
— Леди может быть грубой, — наконец сказал он, продолжая говорить сквозь смех. — О, звук ругательств с твоих губах греховен, Елена. Тебе следует чаще ругаться.
Я слегка приподняла подбородок в качестве единственного ответа. Я бы точно не стала. Во всяком случае, его замечание только напомнило мне, что «грубая» это не то прилагательное, которое я когда-либо хотела услышать в свой адрес.
Я слишком много работала, чтобы забыть о грубости моего воспитания. Чтобы стать той женщиной, которая работала в десятке лучших юридических фирм города, и любовницей, которую мужчина вроде Дэниела мог бы взять в партнерши.
Данте слишком внимательно изучал меня, опираясь на предплечья, чтобы фамильярно опереться на стойку, как если бы мы были двумя близкими друзьями, разговаривающими тет-а-тет.
— Знаешь, именно контраст между двумя противоположностями возвышает их обоих до яркой славы. Не бойся быть грубой, как и мне не нужно бояться быть нежным. Слишком много одного скучно, Елена.
